Page 68 - «Детские годы Багрова-внука»

дядя, меньшой его брат, которого все называли ветреником, и рисовал не

только для меня маленькие картинки, но и для себя довольно большие
картины. Я не мог, бывало, дождаться того времени, когда дядя сядет за
стол у себя в комнате, на котором стояли уже стакан с водой и чистая
фаянсовая тарелка, заранее мною приготовленная. За несколько времени до
назначенного часа я уже не отходил от дяди и всё смотрел ему в глаза;
а если и это не помогало, то дёргал его за рукав, говоря самым
просительным голосом: «Дяденька, пойдёмте рисовать». Наконец он
садился за стол, натирал на тарелку краски, обмакивал кисточку в стакан –
и глаза мои уже не отрывались от его руки, и каждое появление нового
листка на дереве, носа у птицы, ноги у собаки или какой-нибудь черты в
человеческом лице приветствовал я радостными восклицаниями. Видя
такую мою охоту, дядя вздумал учить меня рисовать; он весьма тщательно
приготовил мне оригиналы, то есть мелкие и большие полукружочки и
полные круги, без тушёвки и оттушёванные, помещённые в квадратиках,
заранее расчерченных, потом глазки, брови и проч. Дядя, как скоро садился
сам за свою картину, усаживал и меня рисовать на другом столе; но учение

сначала не имело никакого успеха, потому что я беспрестанно вскакивал,
чтоб посмотреть, как рисует дядя; а когда он запретил мне сходить с места,
то я таращил свои глаза на него или влезал на стул, надеясь хоть что-нибудь
увидеть. Дядя догадался, что прока не будет, и начал заставлять меня
рисовать в другие часы; он не ошибся: в короткое время я сделал
блистательные успехи для своего возраста. Дядя был в восторге и
пророчил, что из меня выйдет необыкновенный рисовальщик. Но не все
пророчества сбываются, и я в зрелых годах не умел нарисовать того
кружочка, который рисовал в ребячестве.
По книжной части библиотека моя, состоявшая из двенадцати частей
«Детского чтения» и «Зеркала добродетели», была умножена двумя новыми
книжками: «Детской библиотекой» Шишкова и «Историей о Младшем
Кире и возвратном походе десяти тысяч Греков, сочинения Ксенофонта».

Книги эти подарил мне тот же добрый человек, С. И. Аничков; к ним
прибавил он ещё толстый рукописный том, который я теперь и назвать не
умею. Я помню только, что в нём было множество чертежей и планов,
очень тщательно сделанных и разрисованных красками. Ничего не
понимая, я с великим наслаждением перелистывал эту книгу вместе с моей
сестрицей и растолковывал ей, что какая фигура представляет и значит. Я
должен был все сочинять и выдумывать, потому что не имел ни малейшего
понятия о настоящем деле. Как бы я желал теперь услышать мою
тогдашнюю болтовню! «Детская библиотека», сочинение г. Камне,