Page 63 - «Детские годы Багрова-внука»

городские, а у нас деревенские». Всего же более мать сердилась на нашу

няньку и очень ее бранила. Нянька Агафья плакала, и мне было очень её
жаль, а в то же время она все говорила неправду; клялась и божилась, что
от нас и денно и нощно не отходила и ссылалась на меня и на Евсеича. Я
попробовал даже сказать ей: «Зачем ты, нянюшка, говоришь неправду?»
Она отвечала, что грех мне на неё нападать, и заплакала навзрыд. Я стал в
тупик; мне приходило даже в голову: уж в самом деле не солгал ли я на
няньку Агафью; но Евсеич, который в глаза уличал её, что она всё бегала по
избам, успокоил мою робкую ребячью совесть. После этого мать сказала
отцу, что она ни за что на свете не оставит Агафью в няньках и что,
приехав в Уфу, непременно её отпустит.
Начали поспешно сбираться в дорогу. Срок отпуска моего отца уже
прошёл, да и время было осеннее. За день до нашего отъезда приехала
тётушка Аксинья Степановна. Мы с сестрицей очень обрадовались доброй
тётушке и очень к ней ласкались. Моя мать, при дедушке и при всех, очень
горячо её благодарила за то, что она не оставила своего крестника и его
сестры своими ласками и вниманием, и уверяла её, что, покуда жива, не

забудет её родственной любви. Как я ни был мал, но заметил, что бабушка
и тётушка Татьяна Степановна чего-то очень перепугались. После я узнал,
что они боялись дедушки. Я даже слышал, как мой отец пенял моей матери
и говорил: «Хорошо, что батюшка не вслушался, как ты благодарила сестру
Аксинью Степановну, и не догадался, а то могла бы выйти беда. Ведь уж ты
выговорила своё неудовольствие и матушке и сестре; зачем же их
подводить под гнев? Ведь мы завтра уедем». Мать со вздохом отвечала, что
сердце не вытерпело и что она на ту минуту забылась и точно поступила
неосторожно. Когда же крестная мать пришла к нам в комнату, то мать
опять благодарила её со слезами и целовала её руки.
Наконец мы совсем уложились и собрались в дорогу. Дедушка ласково
простился с нами, перекрестил нас и даже сказал: «Жаль, что уж время
позднее, а то бы ещё с недельку надо вам погостить. Невестыньке с детьми

было беспокойно жить; ну, да я пристрою ей особую горницу». Все прочие
прощались не один раз; долго целовались, обнимались и плакали. Я
совершенно поверил, что нас очень полюбили, и мне всех было жаль,
особенно дедушку.
Обратная дорога в Уфу, также через Парашино, где мы только
переночевали, уже совсем была не так весела. Погода стояла мокрая или
холодная, останавливаться в поле было невозможно, а потому кормёжки и
ночёвки в чувашских, мордовских и татарских деревнях очень нам
наскучили; у татар ещё было лучше, потому что у них избы были белые, то