Page 145 - Приключения Электроника

суше в нас пробудился страх: страх утонуть, когда волна оглушает тебя, страх захлебнуться в
пучине. Мы по-прежнему свободны, но не можем забыть, что жили когда-то на твердой
земле… Вот почему, наверное, каждый дельфин, каждый кит, если даже ему грозит
опасность, мчится спасать тонущего, едва заслышит призыв о помощи…"

«Просвисти мне этот главный сигнал», — попросил Рэсси, выслушав древнюю историю.

Бочка издал два продолжительных, почти сливающихся друг с другом сигнала.

И Рэсси запомнил их навсегда…

Из зеленых волн навстречу им неожиданно вынырнули, громко свистя, быстрые афалины и,
подскочив к Бочке, стали подбрасывать его мордой в воздух, словно он уже тонул. Бочка,
перевернувшись в воде, начал пояснять причину своего крика, а потом спросил усердных
афалин — ведь все в мире дельфины объясняются на одном языке, — не встречался ли им
кит, которого люди называли Нектоном. Афалины, поняв, что Белобочка подшутил над ними,
разом прощебетали что-то возмущенным свистом — вроде «как только не совестно» — и,
мигом умчавшись, ответили издали: «Нет, не встречали».

Наши разведчики, развлекаясь и разговаривая в пути, ни на минуту не забывали о синем
ките, разумеется, они не слышали мрачной фразы фон Круга капитану подлодки «Тунец»,
которая охотилась за Нектоном: "Попадите ему в болевой нерв, а потом этот неуловимый кит
добровольно, своим ходом приплывет в «Мир животных»; они не знали, как профессор
Громов кричал в телефон: «Алло, прошу срочно передать мне сведения о чувствительности
медузы к бурям!» — наши друзья не имели пока никаких сведений о Нектоне, но помнили, что
должны отыскать синего кита. И Белобочка спрашивал всех встречавшихся им дельфинов, а
Рэсси по-своему решал сложную задачу. Из наблюдений за дельфинами и из сигнала,
который просвистел Бочка, Рэсси сделал вот какой важный вывод: как всякого кита. Нектона
можно извлечь из таинственных глубин криком крайней опасности, на который тот
откликнется мгновенно…

Оставалось разгадать карту жизни одинокого Нектона. А она, несомненно, была очень
запутанной. Ведь если даже оглянуться на их путь в море, он будет выглядеть как странно
изогнутая нить — из-за течений, ветра, гроз, встречных кораблей, которые они обходили.
Нектон, знавший просторы мирового «подводного космоса» лучше Белобочки, петлял в
океанах хитрее и осторожнее — по своим китовым орбитам.

Однажды Рэсси и Белобочка натолкнулись на стадо черных гринд, отбивавшихся от акул.
Выстроившись полукругом, прикрыв собой беззащитных детенышей, эти дельфины ударами
круглой, как бы надутой головы откидывали нападавших, страшно хлопали челюстями, рвали
зубами чертову кожу зазевавшегося хищника.

Акулы не отступали.

С каким-то хриплым лаем, странно отозвавшимся в ушах Рэсси, его спутник бросился на акул;
в его пасти зубов было не меньше, чем у пяти гринд. В одно мгновение Рэсси обогнал
Белобочку, на которого надвигались горящие глаза и сотни кинжальных зубов, всадил —
электрический заряд в чувствительный нос нападавшей акулы.

Вряд ли что поняли в этой короткой схватке храбрые дельфины-гринды и отчаянный
Белобочка. Но все они пронзительно засвистели, приветствуя победу Рэсси. После ударов
электричеством несколько извивающихся тел медленно опустились в глубину, и акулья стая
набросилась на своих оглушенных собратьев. Кровожадность — главный закон морских
пиратов…

Гринды, кивая темными головами, пропищали путешественникам, что несколько дней назад

Page 145/274