Page 39 - Вечера на хуторе близ Диканьки

III

НЕОЖИДАННЫЙ СОПЕРНИК. ЗАГОВОР

— Нет, хлопцы, нет, не хочу! Что за разгулье такое! Как вам не надоест повесничать? И без
того уже прослыли мы бог знает какими буянами. Ложитесь лучше спать! — Так говорил
Левко разгульным товарищам своим, подговаривавшим его на новые проказы. — Прощайте,
братцы! покойная вам ночь! — и быстрыми шагами шёл от них по улице.

«Спит ли моя ясноокая Ганна?» — думал он, подходя к знакомой нам хате с вишнёвыми
деревьями. Среди тишины послышался тихий говор. Левко остановился. Между деревьями
забелела рубашка… «Что это значит?» — подумал он и, подкравшись поближе, спрятался за
дерево. При свете месяца блистало лицо стоявшей перед ним девушки… Это Ганна! Но кто
же этот высокий человек, стоявший к нему спиною? Напрасно обсматривал он: тень
покрывала его с ног до головы. Спереди только он был освещён немного; но малейший шаг
вперёд Левка уже подвергал его неприятности быть открытым. Тихо прислонившись к дереву,
решился он остаться на месте. Девушка ясно выговорила его имя.

— Левко? Левко ещё молокосос! — говорил хрипло и вполголоса высокий человек. — Если я
встречу его когда-нибудь у тебя, я его выдеру за чуб…

— Хотелось бы мне знать, какая это шельма похваляется выдрать меня за чуб! — тихо
проговорил Левко и протянул шею, стараясь не проронить ни одного слова. Но незнакомец
продолжал так тихо, что нельзя было ничего расслушать.

— Как тебе не стыдно! — сказала Ганна по окончании его речи. — Ты лжёшь; ты
обманываешь меня; ты меня не любишь; я никогда не поверю, чтобы ты меня любил!

— Знаю, — продолжал высокий человек, — Левко много наговорил тебе пустяков и вскружил
твою голову (тут показалось парубку, что голос незнакомца не совсем незнаком и как будто он
когда-то его слышал). Но я дам себя знать Левку! — продолжал всё так же незнакомец. — Он
думает, что я не вижу всех его шашней. Попробует он, собачий сын, каковы у меня кулаки.

При сем слове Левко не мог уже более удержать своего гнева. Подошедши на три шага к
нему, замахнулся он со всей силы, чтобы дать треуха, от которого незнакомец, несмотря на
свою видимую крепость, не устоял бы, может быть, на месте; но в это время свет пал на лицо
его, и Левко остолбенел, увидевши, что перед ним стоял отец его.

Невольное покачивание головою и лёгкий сквозь зубы свист одни только выразили его
изумление. В стороне послышался шорох; Ганна поспешно влетела в хату, захлопнув за
собою дверь.

— Прощай, Ганна! — закричал в это время один из парубков, подкравшись и обнявши голову;
и с ужасом отскочил назад, встретивши жёсткие усы.

— Прощай, красавица! — вскричал другой; но на сей раз полетел стремглав от тяжёлого
толчка головы.

— Прощай, прощай, Ганна! — закричало несколько парубков, повиснув ему на шею.

— Провалитесь, проклятые сорванцы! — кричал голова, отбиваясь и притопывая на них
ногами. — Что я вам за Ганна! Убирайтесь вслед за отцами на виселицу, чёртовы дети!
Поприставали, как мухи к мёду! Дам я вам Ганны!..

Page 39/115