Page 40 - Вечера на хуторе близ Диканьки
P. 40
— Голова! голова! это голова! — закричали хлопцы и разбежались во все стороны.
— Ай да батько! — говорил Левко, очнувшись от своего изумления и глядя вслед
уходившему с ругательствами голове. — Вот какие за тобою водятся проказы! Славно! А я
дивлюсь да передумываю, что б это значило, что он всё притворяется глухим, когда станешь
говорить о деле. Постой же, старый хрен, ты у меня будешь знать, как шататься под окнами
молодых девушек, будешь знать, как отбивать чужих невест! Гей, хлопцы! сюда! сюда! —
кричал он, махая рукою к парубкам, которые снова собирались в кучу. — Ступайте сюда! Я
увещевал вас идти спать; но теперь раздумал и готов хоть целую ночь сам гулять с вами.
— Вот это дело! — сказал плечистый и дородный парубок, считавшийся первым гулякой и
повесой на селе. — Мне всё кажется тошно, когда не удаётся погулять порядком и настроить
штук. Всё как будто недостаёт чего-то. Как будто потерял шапку или люльку; словом, не козак,
да и только.
— Согласны ли вы побесить хорошенько сегодня голову?
— Голову?
— Да, голову. Что он в самом деле задумал! Он управляется у нас, как будто гетьман какой.
Мало того, что помыкает, как своими холопьями, ещё и подъезжает к дивчатам нашим. Ведь,
я думаю, на всём селе нет смазливой девки, за которою бы не волочился голова.
— Это так, это так, — закричали в один голос все хлопцы.
— Что ж мы, ребята, за холопья? Разве мы не такого роду, как и он? Мы, слава богу, вольные
козаки! Покажем ему, хлопцы, что мы вольные козаки!
— Покажем! — закричали парубки. — Да если голову, то и писаря не минуть!
— Не минем и писаря! А у меня, как нарочно, сложилась в уме славная песня про голову.
Пойдёмте, я вас выучу, — продолжал Левко, ударив рукою по струнам бандуры. — Да
слушайте: попереодевайтесь кто во что ни попало!
— Гуляй, козацкая голова! — говорил дюжий повеса, ударив ногою в ногу и хлопнув руками.
— Что за роскошь! Что за воля! Как начнёшь беситься — чудится, будто поминаешь давние
годы. Любо, вольно на сердце; а душа как будто в раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!..
И толпа шумно понеслась по улицам. И благочестивые старушки, пробуждённые криком,
подымали окошки и крестились сонными руками, говоря: «Ну, теперь гуляют парубки!»
IV
ПАРУБКИ ГУЛЯЮТ
Одна только хата светилась ещё в конце улицы. Это жилище головы. Голова уже давно
окончил свой ужин и, без сомнения, давно бы уже заснул; но у него был в это время гость —
винокур, присланный строить винокурню помещиком, имевшим небольшой участок земли
между вольными козаками. Под самым покутом, на почётном месте, сидел гость — низенький,
толстенький человечек с маленькими вечно смеющимися глазками, в которых, кажется,
написано было то удовольствие, с каким курил он свою коротенькую люльку, поминутно
сплёвывая и придавливая пальцем вылезавший из неё превращённый в золу табак. Облака
дыма быстро разрастались над ним, одевая его в сизый туман. Казалось, будто широкая
Page 40/115
