Page 85 - Вечера на хуторе близ Диканьки

запорожском платье мог почесться красавцем, несмотря на смуглое лицо.

Обрадованный таким благосклонным вниманием, кузнец уже хотел было расспросить
хорошенько царицу о всём: правда ли, что цари едят один только мёд да сало, и тому
подобное; но, почувствовав, что запорожцы толкают его под бока, решился замолчать. И
когда государыня, обратившись к старикам, начала расспрашивать, как у них живут на Сече,
какие обычаи водятся, — он, отошедши назад, нагнулся к карману, сказал тихо: «Выноси
меня отсюда скорей!» — и вдруг очутился за шлагбаумом.

— Утонул! ей-богу, утонул! вот чтобы я не сошла с этого места, если не утонул! — лепетала
толстая ткачиха, стоя в куче диканьских баб посереди улицы.

— Что ж, разве я лгунья какая? разве я у кого-нибудь корову украла? разве я сглазила кого,
что ко мне не имеют веры? — кричала баба в козацкой свитке, с фиолетовым носом,
размахивая руками. — Вот чтобы мне воды не захотелось пить, если старая Переперчиха не
видела собственными глазами, как повесился кузнец!

— Кузнец повесился? вот тебе на! — сказал голова, выходивший от Чуба, остановился и
протеснился ближе к разговаривавшим.

— Скажи лучше, чтоб тебе водки не захотелось пить, старая пьяница! — отвечала ткачиха,
— нужно быть такой сумасшедшей, как ты, чтобы повеситься! Он утонул! утонул в пролубе!
Это я так знаю, как то, что ты была сейчас у шинкарки.

— Срамница! вишь, чем стала попрекать! — гневно возразила баба с фиолетовым носом. —
Молчала бы, негодница! Разве я не знаю, что к тебе дьяк ходит каждый вечер?

Ткачиха вспыхнула.

— Что дьяк? к кому дьяк? что ты врёшь?

— Дьяк? — пропела, теснясь к спорившим, дьячиха, в тулупе из заячьего меха, крытом
синею китайкою. — Я дам знать дьяка! кто это говорит — дьяк?

— А вот к кому ходит дьяк! — сказала баба с фиолетовым носом, указывая на ткачиху.

— Так это ты, сука, — сказала дьячиха, подступая к ткачихе, — так это ты, ведьма,
напускаешь ему туман и поишь нечистым зельем, чтобы ходил к тебе?

— Отвяжись от меня, сатана! — говорила, пятясь, ткачиха.

— Вишь, проклятая ведьма, чтоб ты не дождала детей своих видеть, негодная! тьфу!.. — Тут
дьячиха плюнула прямо в глаза ткачихе.

Ткачиха хотела и себе сделать то же, но вместо того плюнула в небритую бороду голове,
который, чтобы лучше всё слышать, подобрался к самим спорившим.

— А, скверная баба! — закричал голова, обтирая полою лицо и поднявши кнут. Это движение
заставило всех разойтиться с ругательствами в разные стороны. — Экая мерзость! —
повторял он, продолжая обтираться. — Так кузнец утонул! Боже ты мой! а какой важный
живописец был! какие ножи крепкие, серпы, плуги умел выковывать! что за сила была! Да, —
продолжал он задумавшись, — таких людей мало у нас на селе. То-то я, ещё сидя в
проклятом мешке, замечал, что бедняжка был крепко не в духе. Вот тебе и кузнец! был, а
теперь и нет! а я собирался было подковать свою рябую кобылу!..

Page 85/115