Page 114 - Робинзон Крузо

что кувшинами их нельзя было назвать.

Когда мои горшки хорошо высохли и затвердели на солнце, я
осторожно приподнял их один за другим и поставил каждый в одну из
больших корзин, которые я сплел специально для них. В пустое
пространство между горшками и корзинами я напихал рисовой и ячменной
соломы. Чтобы горшки эти не отсырели, я предназначил их для хранения
сухого зерна, а со временем, когда оно будет перемолото, под муку.
Хотя крупные изделия из глины вышли у меня неудачными, дело
пошло значительно лучше с мелкой посудой: круглыми горшочками,
тарелками, кружками, котелками и тому подобными вещицами. Солнечный
жар обжигал их и делал достаточно прочными.
Но моя главная цель все же не была достигнута: мне нужна была
посуда, которая не пропускала бы воду и выдерживала бы огонь, а этого-то
я и не мог добиться. Но вот как-то раз я развел большой огонь, чтобы
приготовить себе мясо. Когда мясо изжарилось, я хотел загасить уголья и
нашел между ними случайно попавший в огонь черепок от разбившегося
глиняного горшка; он затвердел, как камень, и стал красным, как кирпич. Я

был приятно поражен этим открытием и сказал себе, что если черепок так
затвердел от огня, то, значит, с таким же успехом можно обжечь на огне и
целую посудину.