Page 92 - Белый пудель

свою стриженую большую голову вперед, забыв в эту минуту о своем побеге, хотя хлеб с
солью у него был уже в кармане. Но она увидела ненавистное ей лицо, понюхала, брезгливо
сморщилась и сказала:

– От тебя всегда пахнет воробьем.

У всех мальчишек летом, когда волосы немного выгорают, пахнет от головы птицей, но
почему-то Нельгин обиделся и ответил:

– А от тебя, дура, пахнет мышами. И потом, ты старая, у тебя грязное лицо.

Готово. Нельгин стоит столбом. Вера Ивановна Теплоухова хватается за голову и кричит:

– Нет! Я больше не могу! Уберите мне его отсюда, уведите этого гнусного мальчика, иначе я
сама за себя не ручаюсь! Дядька! Где дядька? Дети мои! Никогда не берите пример с таких
глупых и гадких детей! Нельгин! Будешь стоять во все дни моих дежурств, навсегда, до самой
могилы.

Нельгин стоял, глядел на солнце, жмурился и думал: «Вот говорят, что только орлы прямо
глядят в лицо солнцу, а вот я не орел, а гляжу, хотя слезы текут градом». Другие мальчики
насыпали горсточку песку, обложили сырой землей, потом снизу отковырнули маленькую
дверцу, осторожно пальцами выгребли песок – получился великолепный рыцарский замок
или разбойничья пещера. «Какие дураки, – думает Нельгин. – Тут нужно вставить прутик с
зеленым листиком – это будет флаг, кругом воткнуть разные цветы, какие попадутся, и
получится дивный замковый сад». Но все-таки же одним краем своего сознания он знал, что к
нему подойдут Амиров и Юрьев. Выждав момент, они, правда, подошли к нему, как
заговорщики.

– Что же, – спросил небрежно Нельгин, – слово дано. Бежим?

Оба помялись.

– Да мне все равно. Я один убегу. Потом вы обо мне услышите, когда я буду миллионером.
Конечно, я для вас найду места, вроде генералов. Только я прошу не фискалить. Я с вами
незнаком, вы со мной незнакомы.

Но мальчики уже были зачарованы новой игрой. Юрьев первый сказал:

– Так что же? Раз дали честное слово и клятву друг другу, так пойдем?

Амиров немножко замялся:

– Да вот я не знаю… папа придет в воскресенье…

Но Нельгин уже овладел положением:

– Папа, папа… Подумаешь тоже: папа! Когда мы приедем в Наровчат, я ему вышлю целый
воз битых индюков, кур, гусей, соболью шубу, тройку жеребцов и сундук денег. Потом мы папу
возьмем с собою и будем вместе с ним обрабатывать Кордильеры.

Вера Ивановна ходила взад и вперед, окруженная толпою прилежных учеников. Оставляю на
ее совести все то, что она, невежественная и злая, говорила в это время! Но едва только она
поравнялась с тремя заговорщиками, из которых один стоял с идиотским лицом, скосив глаза,
другой рвал и нюхал какие-то травки, а третий предавался танцевальному искусству, –
поравнялась, повернулась спиной и проплыла назад, – как они, все трое, бросились в кусты.

Это была совсем неизвестная дорога. Там разрослись – волчья ягода, жимолость, бузина,

Page 92/111