Page 96 - Белый пудель

– Хочу домой-ой, в пансио-он!

– Это подло, – сказал Нельгин, зная, впрочем, в глубине души, что дело кончится сдачей. –
Это свинство! Не по-товарищески! Ты же давал честное слово.

– Бою-юсь!

– Ладно, – сказал Нельгин, – только сначала сходим в Зоологический сад.

– Да-a. У нас денег не-ет.

– Ничего. Ты – как я. Я знаю.

Знания его были не особенно высокого качества. Нужно было пройти новые триста шагов.
Направо каланча, налево церковь Покрова, затем – налево – какие-то пруды, направо –
Зоологический сад, между ними мост. Нужно так: мост пройти, затем перелезть через барьер
и иметь мужество прыгнуть прямо в болото до пояса: тогда ты не проходишь через контроль.
Нельгин об этом слышал раньше от мальчишек, но сам он прыгал в первый раз. Вымазался
весь как черт. Юрьеву нечего было делать: оставаться одному было страшнее, и поэтому он
сиганул вслед. С независимым видом, грязные, со следами оторванных лацканов,
невыспавшиеся, они посетили и какаду и страуса, причем Нельгин стравил ему большой
камень и найденный на дорожке ключ от карманных часов, посетили и слонов, и тигров, и
многих птиц, и вонючих хорьков, и лис, и гиппопотама, который высовывал из густой лужи
разинутую морду, похожую на чемодан с розовой подкладкой; подразнили обезьян и
потрогали колючего дикобраза. Почему никто не остановил их, это до сих пор остается
загадкой. Вероятно, все-таки человеческая воля – это область до сих пор не исследованная.

Пришлось возвращаться назад. Юрьев перестал плакать и только подзуживал Нельгина:

– Ты скажи, что это ты затеял, а я только так.

– Хорошо.

На этот раз путь был не так долог. Помогли и бессознательная животная память местности, и
дневной свет. Часам к трем пришли в училище. У ворот стояли какие-то дворники, прачки,
полотеры, кухарки. Странно, что на мальчиков никто из них не обратил никакого внимания, и
так они сначала не знали, в чьи правосудные руки они отдадут свою судьбу. Довольно быстро
их все-таки схватили, отвели в лазарет и рассадили в разные комнаты, со строгим
запрещением видаться друг с другом. Нельгин сдержал обещание: взял всю вину на себя.

Тяжело было одиночество: ни книг, ни разговоров, и вдобавок Юрьев оказался совсем
дураком: одиннадцатилетний Нельгин додумался до разговора стуком, а этот маленький
старик, будущий взрослый трус, не отозвался ни одним ударом в стену. От нечего делать
Нельгин вспомнил и решил почти все арифметические задачи и в уме подзубрил слова на
«ять». Но вот однажды, около полудня, раздались каменные шаги в коридоре и звон
колокольчиков.

«Ну! все равно выдерут, – подумал он. – А вдруг я возьму и умру внезапно? Потом они все
будут жалеть…» Словом, те мысли, которые кому только из мальчишек не приходили в
голову… Он не знал того, что в это время княгиня Г. уступала свое почетное место княжне Л.,
и поэтому в его лазаретную каморку вошла не только его строгая начальница, но и новая
владычица его души и тела, а с ними вместе пять-шесть веселых светских барынь и почти
все утлые классные дамы.

– Вот посмотрите, княжна, если угодно, – сказала княгиня. – Сокровище! Конечно, надо было
бы отдать его в арестантские роты. Поглядите, какое ужасное лицо. Вот с чем вам придется

Page 96/111