Page 16 - Мифы древних славян

www.RodnoVery.ru

Богам солнца, жизни и любви, земного царства противопоставлялись боги
смерти и подземного царства... Среди них — Чернобог, властитель подземного
мира, представитель тьмы. С ним связаны отрицательные понятия «чёрная ду­
ша» (человек, погибший для благородства), «чёрный день» (день бедствия).
Одним из главных служителей Чернобога был Вий (Ний). Он считался
судьёй над мёртвыми. Славяне никогда не могли примириться с тем, что те, кто
жили беззаконно, не по совести, обманывая других, и несправедливо пользо­
вались не принадлежащими им благами, не наказаны. Они искренне верили,
что отомстится, отольётся чужое горе хоть не на этом — на том свете. Как и
многие народы, славяне полагали, что место казни для беззаконников внутри
земли. Вий также связан с сезонной смертью природы во время зимы. Этот бог
считался пасылателем ночных кошмаров, видений и привидений, особенно для
тех, у кого не чиста совесть.
С сезонной смертью природы на время зимы связан Кащей — божество
подземного царства. Он символизирует окостенение, оцепенение от мороза в
зимнюю пору всей природы. «Кошь» — также «кошт», «кость», «костлявый». Мно­
гие герои сказок превращаются на какое-то время в камень, дерево, лёд и другое
состояние — окостеневают. Затем приходит герой — красная девица, добрый моло­
дец (весна, солнце) и они оживают от поцелуя (луча) или слезинки (капели).
Отсюда же русские «кощун», «колдун», «кощуны творить».
Как-то связаны с этим понятием «вязень» — «узень». Узник — враг, попав­
ший в плен. Именно в таком значении слово «кощей» употребляется в «Слове о
полку Игореве» и во многих русских сказках. Кащей — не настоящий бог смер­
ти, власть его недолговечна.
Настоящей богиней смерти была Мара (Мор). Отсюда, вероятно, слова
«умереть», «смерть», «мрут», «вымирают», «мёртвые».
У славян были также трогательные образы женских божеств смертной печали
Карны (ср. окарнать, постигла кара) и Жели, которые встречаются в «Слове
о полку Игореве»; Кручины и Журбы (в других племенах),— воплощавших
беспредельное сострадание. Считалось, что одно лишь упоминание их имён (по­
жалеть, жалость) облегчает души и может спасти от многих бедствий в даль­
нейшем. Не случайно в славянском фольклоре так много плачей и причитаний.
Корень «три» связан с отрицанием неблагоприятного признака — *не-

чёта», как символа несчастья, именно поэтому он часто встречается в заклина­
ниях. Ярославна плачет: «Светлое и тресветлое солнце!» Не случайно и день, уста­
новленный в память умершего, включавший в свою программу несколько ритуаль­
ных действий, назывался Тризна. Погребальные игры воинов, тоже называв­
шиеся тризна, напоминали о земных делах умершего и о том, что человек
одинаково принадлежит трём мирам: небесному, земному и подземному (отсю­
да сакральное «три»). Затем была страва — поминки, которые иногда непра­
вильно называют тризна.
Тысячу лет на нашей земле властвует христианство. Если бы оно пришло
на голую землю, оно бы не укоренилось так прочно. Оно легло на подготов­
ленную духовную почву, имя ей — вера в Бога. Язычество и христианство при
том, что можно найти в них самые противоположные позиции по отношению к
тем или иным явлениям (например, к жертвоприношениям, к понятию греха,
врагам), роднит главное: и то, и другое — в е р а в Б о г а — создателя и хра­
нителя всего видимого нами мира.

15