Page 57 - Севастопольские рассказы

Войдя в первую комнату, обставленную койками, на которых лежали раненые, и пропитанную
этим тяжелым, отвратительно-ужасным гошпитальным запахом, они встретили двух сестер
милосердия, выходивших им навстречу.

Одна женщина, лет 50, с черными глазами и строгим выражением лица, несла бинты и
корпию и отдавала приказания молодому мальчику, фельдшеру, который шел за ней; другая,
весьма хорошенькая девушка, лет 20, с бледным и нежным белокурым личиком, как-то
особенно мило-беспомощно смотревшим из-под белого чепчика, обкладывавшего ей лицо,
шла, руки в карманах передника, потупившись, подле старшей и, казалось, боялась отставать
от нее.

Козельцов обратился к ним с вопросом, не знают ли они, где Марцов, которому вчера
оторвало ногу.

– Это, кажется, П. полка? – спросила старшая. – Что, он вам родственник?

– Нет-с, товарищ.

– Гм! Проводите их, – сказала она молодой сестре, по-французски, – вот сюда, – а сама
подошла с фельдшером к раненому.

– Пойдем же, что ты смотришь! – сказал Козельцов Володе, который, подняв брови, с
каким-то страдальческим выражением, не мог оторваться – смотрел на раненых. – Пойдем
же.

Володя пошел с братом, но всё продолжая оглядываться и бессознательно повторяя:

– Ах, Боже мой! Ах, Боже мой!

– Верно, они недавно здесь? – спросила сестра у Козельцова, указывая на Володю, который,
ахая и вздыхая, шел за ними по коридору.

– Только что приехал.

Хорошенькая сестра посмотрела на Володю и вдруг заплакала.

– Боже мой, Боже мой! когда это всё кончится! – сказала она с отчаянием в голосе.

Они вошли в офицерскую палату. Марцов лежал навзничь, закинув жилистые обнаженные до
локтей руки за голову и с выражением на желтом лице человека, который стиснул зубы,
чтобы не кричать от боли. Целая нога была в чулке высунута из-под одеяла, и видно было,
как он на ней судорожно перебирает пальцами.

– Ну что, как вам? – спросила сестра, своими тоненькими, нежными пальцами, на одном из
которых, Володя заметил, было золотое колечко, поднимая его немного плешивую голову и
поправляя подушку. – Вот ваши товарищи пришли вас проведать.

– Разумеется, больно, – сердито сказал он. – Оставьте! мне хорошо, – и пальцы в чулке
зашевелились еще быстрее. – Здравствуйте! Как вас зовут, извините, – сказал он, обращаясь
к Козельцову. – Ах, да, виноват, тут всё забудешь, – сказал он, когда тот сказал ему свою
фамилию. – Ведь мы с тобой вместе жили, – прибавил он, без всякого выражения
удовольствия, вопросительно глядя на Володю.

– Это мой брат, нынче приехал из Петербурга.

– Гм! А я-то вот и

Page 57/326