Page 60 - Севастопольские рассказы

Батарейный командир сухо ответил на поклон и, не подавая руки, пригласил его садиться.

Володя робко опустился на стул подле письменного стола и стал перебирать в пальцах
ножницы, попавшиеся ему в руки, а батарейный командир, заложив руки за спину и опустив
голову, только изредка поглядывая на руки, вертевшие ножницы, молча продолжал ходить по
комнате с видом человека, припоминающего что-то.

Батарейный командир был довольно толстый человечек, с большою плешью на маковке,
густыми усами, пущенными прямо и закрывавшими рот, и большими, приятными карими
глазами. Руки у него были красивые, чистые и пухлые, ножки очень вывернутые, ступавшие с
уверенностью и некоторым щегольством, доказывавшим, что батарейный командир был
человек незастенчивый.

– Да, – сказал он, останавливаясь против фельдфебеля, – ящичным надо будет с
завтрашнего дня еще по гарнцу прибавить, а то они у нас худы. Как ты думаешь?

– Что ж, прибавить можно, ваше высокоблагородие! Теперь всё подешевле овес стал, –
отвечал фельдфебель, шевеля пальцы на руках, которые он держал по швам, но которые
очевидно любили жестом помогать разговору. – А еще фуражир наш Франщук вчера мне из
обоза записку прислал, ваше высокоблагородие, что осей непременно нам нужно будет там
купить – говорят, дешевы, – так как изволите приказать?

– Что ж, купить: ведь у него деньги есть. – И батарейный командир снова стал ходить, по
комнате. – А где ваши вещи? – спросил он вдруг у Володи, останавливаясь против него.

Бедного Володю так одолевала мысль, что он трус, что в каждом взгляде, в каждом слове он
находил презрение к себе, как к жалкому трусу. Ему показалось, что батарейный командир
уже проник его тайну и подтрунивает над ним. Он, смутившись, отвечал, что вещи на
Графской, и что завтра брат обещал их доставить ему.

Но подполковник не дослушал его и, обратясь к фельдфебелю, спросил:

– Где бы нам поместить прапорщика?

– Прапорщика-с? – сказал фельдфебель, еще больше смущая Володю беглым, брошенным
на него взглядом, выражавшим как будто вопрос: «ну что это за прапорщик, и стоит ли его
помещать куда-нибудь?» – Да вот-с внизу, ваше высокоблагородие, у штабс-капитана могут
поместиться их благородие, – продолжал он, подумав немного: – теперь штабс-капитан на
баксионе, так ихняя койка пустая остается.

– Так вот, не угодно ли-с покамест? – сказал батарейный командир. – Вы, я думаю, устали, а
завтра лучше устроим.

Володя встал и поклонился.

– Не угодно ли чаю? – сказал батарейный командир, когда Володя уж подходил к двери. –
Можно самовар поставить.

Володя поклонился и вышел. Полковничий денщик провел его вниз и ввел в голую, грязную
комнату, в которой валялся разный хлам и стояла железная кровать без белья и одеяла. На
кровати, накрывшись толстой шинелью, спал какой-то человек в розовой рубашке.

Володя принял его было за солдата.

– Петр Николаич! – сказал денщик, толкая за плечо спящего. – Тут прапорщик лягут… Это
наш юнкер, – прибавил он, обращаясь к прапорщику.

Page 60/326