Page 22 - Аленушкины сказки

проскользнул мимо него на улицу. Это случилось утром. Постойке необходимо было
подраться с пойнтером из соседнего дома, – его выпускали погулять в это время.

– А, ты опять здесь, мужлан? – проворчал пойнтер, скаля свои белые длинные зубы и
вытягивая хвост палкой. – Я тебе задам…

Постойко задрал еще сильнее свой пушистый хвост, свернутый кольцом, ощетинился и смело
пошел на врага. Они встречались каждый день в это время и каждый раз дрались до
остервенения. Охотничий пес не мог видеть равнодушно кудластого дворового пса, а тот в
свою очередь сгорал от нетерпения запустить свои белые зубы в выхоленную кожу
важничавшего барина. Пойнтера звали Аргусом, и он даже был раз на собачьей выставке в
самом отборном обществе других породистых и таких же выхоленных собак. Враги медленно
подходили друг к другу, поднимали шерсть, скалили зубы и только хотели вцепиться, как
вдруг в воздухе свистнула длинная веревка и змеей обвила Аргуса. Он жалобно взвизгнул от
боли, присел и даже закрыл глаза. А Постойко летел вдоль улицы стремглав, спасаясь от
бежавших за ним людей с веревками. Он хотел улизнуть куда-нибудь в ворота, но везде все
было еще заперто. Впереди выбежали дворники и загородили Постойке дорогу. Опять
свистнула веревка, и Постойко очутился с арканом на шее.

– А, попался, голубчик! – говорил какой-то верзила, подтаскивая несчастную собаку к
большому фургону.

Постойко сначала отчаянно сопротивлялся, но проклятая веревка ужасно давила шею, так
что у него в глазах помутилось. Он даже не помнил, как его втолкнули в фургон. Там уже
было до десятка разных собак, скромно жавшихся по углам: два мопса, болонка, сеттер,
водолаз и несколько бездомных уличных собачонок, таких тощих и жалких, а в их числе и
Аргус, забившийся со страху в самый дальний угол.

– Могли бы и повежливее обращаться с нами, – пропищала болонка, сторонясь от уличных
собак. – Моя генеральша узнает, так задаст…

Эта противная собачонка ужасно важничала, и Постойко с удовольствием потрепал бы ее, но
сейчас было не до нее. Пойманные собаки чувствовали себя сконфуженными и на время
позабыли все свои собачьи расчеты. Спокойнее всех держал себя водолаз. Он не обращал
ни на кого внимания, улегся по самой середине и зажмурился с такой важностью, точно какая
важная особа.

– Господин водолаз, как вы полагаете? – обратилась к нему болонка, виляя пушистым белым
хвостом. – Здесь так грязно, а я не привыкла… Наконец, какое общество… фи!.. Конечно,
меня схватили по ошибке и сейчас же выпустят, но все-таки неприятно. Пахнет здесь
отвратительно…

Водолаз полуоткрыл один глаз, презрительно посмотрел на болонку и еще важнее задремал.

– Вы совершенно правы, сударыня, – ответил за него один из мопсов, приятно оскалясь. –
Случилось простое недоразумение… Мы все попали сюда по ошибке.

– Я предполагаю, что нас отправят на выставку, – откликнулся Аргус из своего угла: он
немного оправился от страха. – Я уже раз был на выставке и могу сказать, что там совсем
недурно. Главное, хорошо кормят…

Одна из уличных собачонок горько засмеялась. Нечего сказать, на хорошую выставку
привезут: она уже бывала в фургоне и только по счастливой случайности вырвалась.

– Нас всех привезут в собачий приют и там повесят, – сообщила она приятную новость всей
собачьей компании. – Я даже видела, как это делают. Длинный такой сарай, а в нем висят

Page 22/103