Page 20 - Аленушкины сказки

Ушел обоз в обратный путь, и остался старик с петушком. Радости-то сколько!.. Пестренький
петушок, гребешок красненький – ходит по избушке, каждое перышко играет. А ночью как
гаркнет… То-то радость и утешение! Каждое утро стал Елеска теперь разговаривать со своим
петушком, и Музгарко их слушает.

– Што, завидно тебе, старому? – дразнит Елеска собаку. – Только твоего и ремесла, што
лаять… А вот ты по-петушиному спой!..

Заметил старик, как будто заскучал Музгарко. Понурый такой ходит… Неможется что-то
собаке. Должно полагать, ямщики сглазили.

– Музгарушко, да што это с тобой попритчилось? Где болит?

Лежит Музгарко под лавкой, положил голову между лапами и только глазами моргает.

Всполошился старик: накатилась беда неожиданная. А Музгарко все лежит, не ест, не пьет и
голосу не подает.

– Музгарушко, милый!

Вильнул хвостом Музгарко, подполз к хозяину, лизнул руку и тихо взвыл. Ох, плохо дело!.. III

Ходит ветер по Студеной, наметает саженные сугробы снега, завывает в лесу, точно
голодный волк; избушка Елески совсем потонула в снегу. Торчит без малого одна труба, да
вьется из нее синяя струйка дыма…

Воет пурга уже две недели, две недели не выходит из своей избушки старик и все сидит над
больной собакой. А Музгарко лежит и едва дышит: пришла Музгаркина смерть.

– Кормилец ты мой… – плачет старик и целует верного друга. – Родной ты мой… ну, где
болит?..

Ничего не отвечает Музгарко, как раньше. Он давно почуял свою смерть и молчит… Плачет,
убивается старик, а помочь нечем: от смерти лекарства нет. Ах, горе какое лютое
привалилось!.. С Музгаркой умерла последняя надежда старика, и ничего, ничего не
оставалось для него, кроме смерти. Кто теперь будет искать белку, кто облает глухаря, кто
выследит оленя? Смерть без Музгарки, ужасная голодная смерть. Хлебного припаса едва
хватит до Крещенья, а там помирать…

Воет пурга, а старик вспоминает, как жил он с Музгаркой, как ходил на охоту и промышлял
себе добычу. Куда он без собаки?

А тут еще волки… Учуяли беду, пришли к избушке и завыли. Целую ночь так-то выли,
надрывая душу. Некому теперь пугнуть их, облаять, подманить на выстрел… Вспомнился
старику случай, как одолевал его медведь-шатун. Шатунами называют медведей, которые
вовремя не залегли с осени в берлогу и бродят по лесу. Такой шатун – самый опасный
зверь… Вот и повадился медведь к избушке: учуял запасы у старика. Как ночь, так и придет.
Два раза на крышу залезал и лапами разгребал снег. Потом выворотил дверь в казарме и
утащил целый ворох запасенной стариком рыбы. Донял-таки шатун Елеску до самого нельзя.
Озлобился на него старик за озорство, зарядил винтовку пулей и вышел с Музгаркой.
Медведь так и прянул на старика и наверно бы его смял под себя, прежде чем тот успел бы в
него выстрелить, но спас Музгарко. Ухватил он зверя сзади и посадил, а Елескина пуля не
знала промаха… Да мало ли было случаев, когда собака спасала старика…

Музгарко издох перед самым Рождеством, когда мороз трещал в лесу. Дело было ночью.
Елеска лежал на своей лавочке и дремал. Вдруг его точно что кольнуло. Вскочил он, вздул
огня, зажег лучину, подошел к собаке, – Музгарко лежал мертвый. Елеска похолодел: это

Page 20/103