Page 53 - Евпатий Коловрат
P. 53
Медленно поднялась левая рука — и в ней священник увидел маленькое, едва больше
шапки, подобие своей церкви.
«Мне молились в храме, возведённом тобой».
— Никола… — прошептал отец Ефим. — Угодниче Божий, Никола, заступись, воздай за нас,
грешных! За село своё, слышишь?!
Столь же медленно шевельнулась правая рука — и проблеск близящейся зари словно в
кровь окунул клинок меча, сжатого в ней.
— Благодарю, благодарю тебя, святой Никола!
И в мгновение перед тем, как очнуться от раздавшихся за спиною воплей на нездешнем
наречии, померещилось отцу Ефиму небывалое — будто на плечах у святого — медвежья
голова с оскаленной гневно пастью.
Эбуген смотрел и не мог поверить своим глазам. Сто! Почти сто голов отличного полона,
годного и валить лес для камнебоев, стреломётов, осадных башен, и тащить их к городским
стенам, да хоть телами заслонять воинов Джихангира от стрел, каменьев, брёвен, кипящей
смолы, стали просто грудой закоченевшей мёртвой плоти. Сто голов! Его трясло, он
чувствовал, что покрыт потом, невзирая на зимнюю стужу.
— Часовые… — просипел он онемевшим горлом, сам не услышал себя, и уже завизжал: —
Часовые!!!
— Здесь, господин деся…
Он развернулся, выхватывая саблю из ножен. Один покорно склонил голову, только зажмурив
узкие глаза, и сабля десятника снесла ему круглую скуластую башку. Другой осмелился
вскинуть руку — сабля отличной хорезмийской стали, какая была в десятке только у Эбугена,
рассекла ладонь и предплечье вдоль, выйдя рядом с локтем. Жалкий глупец с воем
ухватился за жуткую культю, из которой хлестала кровь и торчали белые кости. Эбуген
отрубил ему левую — на сей раз поперёк, в запястье. И только когда этот срам своего рода,
роющийся в навозе червь, блоха на обосранной заднице шелудивого шакала, с воем рухнул
на колени — только тогда сабля десятника свистнула в третий раз, даря ему облегчение.
Голова прокатилась по снегу три с половиной шага и замерла. Рядом упало в вишнёвую лужу
порубленное тело.
Десяток — теперь уже действительно десяток — молчал, боясь вздохнуть. В такой ярости
люди Эбугена видели предводителя впервые.
В звенящей над берегом тишине вдруг раздался смех. Эбуген едва не подпрыгнул на месте
от неожиданности и бешенства. Кто?! Кто посмел?! Смерть второго дурака будет для него
пределом мечтаний!
Смеялся урусутский жрец в чёрном. Он вдруг пошёл на Эбугена, выставив вперёд палец,
тыча им, указывая, обвиняя, что-то выкрикивая — выкрикивая торжествующим, радостным
голосом, словно он был победителем. Застонав от ярости, Эбуген рванулся вперёд и в пятый
за утро раз взмахнул саблей.
Голова с длинными волосами и бородой покатилась по телам соплеменников. Тело в чёрной
одежде рухнуло чуть поздней.
Page 53/125
