Page 86 - Евпатий Коловрат

Сотник ждал, стоя на коленях. Темник Бурундай нахмурился, затем лицо его просветлело, и
он передвинул свою птицу Рух по чёрно-белой доске.

Тысячник Ганзор мгновенно двинул своего конника — и снял птицу темника с доски.

— Шах господину темнику, — голос Ганзора был мягок и сладок, как шербет.

— Отлично, мой милый Ганзор, отлично! — белозубо улыбнулся Бурундай — и неожиданным
движением метнул вперёд белого визиря, уничтожив чёрного всадника. — Шах и мат! —
темник широко развёл руки перед тем, как сцепить пальцы на животе.

Ганзор поднял вверх ладони в восторге:

— Господин темник — воистину непобедим! Истинное наслаждение наблюдать за его игрой.

— О, друг мой, я всего лишь ученик Непобедимого! — Бурундай сыто зажмурился, произнося
эти слова. Все в войске прекрасно знали, как раздражает Непобедимого обычай Бурундая
величаться его учеником. Знал это и сам темник — иначе, наверно, не повторял бы этих слов
так часто и с таким удовольствием. — Но мы, Ганзор, заставляем ждать нашего друга
Белкатгина! Это нехорошо, Ганзор, нехорошо. Белкатгин, как твоя сотня?

— Всё отлично благодаря Джихангиру и Священному Воителю! — поклонился до самого
ковра сотник.

— Отлично, мой друг, отлично. Видишь, как легко достигают возвышения отважные и
преданные? Всего лишь одна поездка в лагерь Джихангира — и ты уже сотник.

Может, из шатра Бурундая поездка и виделась лёгкой, но седых волос после неё в косах
Белкатгина крепко прибавилось. Впрочем, не темнику же говорить об этом. Вместо этого
сотник вновь склонился в поклоне:

— Благодарю господина темника!

— А теперь, друг мой, у меня для тебя новое задание. Видишь ли, друг мой, мы скоро
выходим на соединение с силами Джихангира, будет большой переход… а в седельных
сумах уже пусто. Нам нужно зерно, друг мой, много зерна.

Белкатгин слушал темника с возрастающей тревогой. Фуражные сотни — десятки за зерном
больше не высылались — уже обшарили всё, что можно, на день пути вокруг. Углубляться в
лес дальше, оказаться в лесу после заката — смерть почти неизбежная. А если и избежишь…
бедняга Ринчи избежал, прискакал в лагерь живой, только с прокушенной рукою — но зато с
головой урусутского мертвеца. И где теперь Ринчи?

Сотнику Белкатгину из кипчакского рода Каепа очень хотелось дождаться следующего чина
живым.

Вот только улыбчивого темника желания сотников занимали очень и очень мало…

— Так что, друг мой Белкатгин, ты со своей сотней отправишься в леса в сторону заката. Дня
два-три у тебя есть. Что до страшных урусутских мангусов, то они уже несколько дней не
тревожили нас…

Потому что уже несколько дней никто не отдаляется от тумена на ночь, додумал сотник.

— …И, надо думать, переместились к лагерю Джихангира, на восход. Так что бояться, мой
друг Белкатгин, нечего, нечего. Ты понимаешь меня?

Page 86/125