Page 87 - Евпатий Коловрат

— Да, господин темник.

— Отлично, мой друг, отлично. Можешь идти, милый Белкатгин, можешь отправляться прямо
сейчас.

Кланяясь и покидая шатер Бурундая спиною вперёд, сотник слышал его слова, обращённые к
тысячнику Ганзору:

— Эта игра, друг мой Ганзор, необходима в обучении искусству полководца, необходима… и,
кроме того, она развеивает дурные мысли.

Кроме хорезмийской игры, темник развеивал дурные мысли, раздирая чем-то огорчивших его
людей лошадьми. Так что пожелания его исполнялись почти так же быстро, как приказы
Непобедимого.

…Ни на какой восход мангусы не ушли. Теперь Белкатгин знал это совершенно точно. Они
обрушились на село, где он собирался переночевать со своей сотней, сразу после заката. Не
то чтобы это стало для Белкатгина крупной неожиданностью… но и ничего приятного в этом
не было тоже. А вот что и впрямь было неожиданным — у мангуса в помощниках оказались
неплохие лучники, стрелявшие из-за шагавших вперёд мёртвых тел как из-за передвижных
укрытий.

На счастье, Белкатгину вовремя пришла в голову хорошая мысль. Последние две дюжины из
истребляемой сотни, с ним во главе, ворвались в стоявшую посреди села молельню. Там
накрепко и затворились, вместе с чёрным жрецом. Кое-кто ещё прятался по дворам — но их
быстро нашли и прикончили урусутские мертвецы.

…Чурыня только крякнул от такой наглости поганых, а у Романа и вовсе борода на грудь
отвисла. Догадлив сотник-то. Никто на Чурыниной памяти ещё такого не затевал.

Чужаки было затеяли стрелять с колокольни, но лесовики-охотники быстро перебили им
такое желание. Один чужак свалился с колокольни на крышу церкви, а оттуда съехал в снег,
пробитый сразу двумя стрелами. Звонница церковная всё же не крепостная вежа, защита из
её перилец плохая. С другой стороны, и до тех, кто засел внутри, было непросто добраться.
Мертвецы несколько раз пытались уже долезть до окон, да скатывались по обмёрзлым
брёвнам. Поднятые, как крови отведают, куда как бойки становятся. Себя вспоминают,
особенно — последнее, что перед смертью было.

— Батюшка навий воевода! — Ну вот и из огорода в воеводы угодил. Чурыня оглянулся. Не
все поселяне при явлении его отряда попрятались по избам. Один вот мимо поднятых к нему
подошёл. Крепкий мужик с проседью в окладистой бороде ломал в кулаке кожаный колпак.
Глаза — отчаянные.

— Дочек… дочек поганые похватали, с собой уволокли… не у меня одного — у Одинца, у
Васяты, у Петрила, там они, с ними… Христом богом — выручи!

Чурыня только покривился на «Христа бога», да не пенять же человеку, ему сейчас не до
того, чтоб слова подбирать. И что делать прикажешь?

— А дозволь, Чурыня Ходынич, я с ними потолкую, — подал голос Роман. — Они ж вроде
промеж собою на половецком балакают, так я тот язык знаю.

Чурыня пожал плечами:

Page 87/125