Page 42 - Евпатий Коловрат
P. 42
и видов уток. Потревоженные в своей первобытной тишине звери — медведи, рыси, лисицы и
барсуки — убегали вглубь лесов и, припираемые речками и озерами, ломали камыши,
бросались в воду, фыркая и сопя. Шумно летела, треща, быстрые стаи сорок.
На двенадцатый день пути, когда перед войском раскинулось Дикое Поле, к князю Юрию
прискакали двое дозорных воинов и отчаянно крикнули:
— Вон они, татарове, князь!
Войско остановилось. Княжеские слуги и посыльные отроки начали раскладывать белый
шатер. Бирючи и махальные дали знать всему войску, что приказано стать станом.
Князь Юрий подозвал к себе Федора и брата Олега. Втроем они выехали вперед, имея перед
собой двое дежурных стражников.
С южной стороны степь замыкала лесная гряда. Сквозь редкие дубы сверкнула полоска воды.
— То Онуз, — сказал один из дозорных. — За тем Онузом — становище поганых.
Таясь всячески, князья проехали до леса и углубились в него.
То и дело они слышали зов кукушки. Сироте-птице унылым голосом откликался
филин-пустышка.
— Наши ребята перекликаются, княже, — шепотом сказал дозорный. — Вещают, что можно
следовать дальше.
Юрий въехал на высокий холм. Перед ним открылась неширокая, вся заросшая кагальником
и тростниками река. На другом берегу реки начиналась уходившая к самому горизонту
равнина. И на этой равнине стояла татарская орда!
Тысячи черных шатров и кибиток, подобно разбросанным в спешке шапкам, покрывали степь.
Воины, верблюды, дети, стада овец, визг бичей, дым костров — все это сливалось в один
мощный поток красок, звуков, движений.
У князя зарябило в глазах. Им казалось, что вся эта лавина течет на них и от нее не будет
спасенья никому.
Юрий посмотрел из-под ладони, и резкая гримаса боли скривила его брови.
Олег, взглянув на старшего брата, приосанился, но не мог скрыть испуга, бледностью
покрывшего его белое, обрамленное молодой темной бородкой лицо.
Федор, стоявший сзади старших, оглянулся на дозорных стражников: так откровенен был
испуг на лицах князей, что видеть его простым людям не подобало.
Молча Юрий повернул коня и, так же ни слова не говоря, миновал лесной остров, где по
прежнему тоскливо перекликались кукушка и пустышка-филин.
И, только отъехав на добрые пять верст от леса и завидев шатры своего стана, Юрий сказал
Олегу и Федору:
— Тьма. Не выстоит Русь против такого множества.
Федор не ответил ему. Олег же проговорил осторожно:
— Без поля все равно не обойтись.
Page 42/96
