Page 38 - Евпатий Коловрат

Лежа у раскрытого полога шатра, Евпатий долго не мог заснуть и все прислушивался к
ночным голосам в этом незнакомом краю. Тишина обнимала землю. Стреноженные кони
позвякивали цепями. За городскими воротами тихо подвывал одинокий пес

Мост калиновый

Князь Федор уехал почти тотчас же после крестин своего первенца. Княжича нарекли Иваном,
а звать его положили в честь прадеда, князя Черниговского, Всеволодом.

«На зубок» внуку прислали князь Юрий Игоревич и княгиня-бабушка Агриппина
Ростиславовна яхонтовый крестик, штуку шелкового полотна на пеленки, да штуку бархату
камчатого рытого к люльке на полог, да шкатулку жемчугов мелких в россыпи, перемешанных
с камнями самоцветными. Помимо же прочего, пожаловал князь Юрий внуку волость под
Каширой, в которой было сорок считанных сел без починков[15].

Князь Федор побывал в Рясском Поле, на половецком торге, где выбрал себе степных коней
и выкупил из полона рязанских людей. Оттуда он прошел на Дубок и Кир-Михайлов, облагая
данью промысловых людей и гоня красного зверя.

Только к яблочному спасу, что праздновали, августа, прибыл князь Федор в свой городок
после трехмесячного отсутствия.

Похудевшая и ясноликая встретила Евпраксия мужа-князя. Осиянный взглядом ее лучистых
глаз, Федор попросил:

— Покажи мне сына, лада.

По знаку Евпраксии мамка внесла ребенка. Недавно покормленный, мальчик пребывал в
покое, сосал пухлые пальцы и улыбался.

Пока Федор целовал сына, Евпраксия следила за мужем: она гордилась своим детищем и
была на страже — а вдруг да Федор не воздаст должного красе и сообразительности своего
сына!

Вечерами уводил Федор Евпраксию на речной откос, под угловую башню города. Месяц
гляделся в тихую реку, обильная роса клонила долу калиновые кусты, что густо росли по
склону. За рекой пели девушки. На речной луке рыбаки вынимали невод, с мотни падали
тяжелые капли и разбивали круглый лик месяца.

По стене ходили стражники. Слышно было, как они зевали и крякали, гоня сон. Потом один из
стражников над самыми головами притихших Федора и Евпраксии унылым голосом кричал:
«Слава князю нашему-у-у!» Откуда-то издалека, с противоположного угла города, доносилось
в ответ: «Велик город Рязань стоит!» и еще, уж совсем глухо: «Славен город Владимир!»

Однажды, когда Федор с Евпраксией сидели над рекой, в городские ворота застучал ночной
путник.

Князь с княгиней поспешили в терем. Скоро к Федору вошел Ополоница и с ним гонец из
Рязани.

Ополоница был бледен.

— Говори! — сказал он гонцу, до земли склонившемуся перед князем.

Page 38/96