Page 125 - Преступление и наказание

наверно застанем!
— Пожалуй… идем…
— А он очень, очень, очень, очень будет рад с тобой познакомиться! Я много говорил
ему о тебе, в разное время… И вчера говорил. Идем!.. Так ты знал старуху? То-то!.. Ве-ли-
ко-лепно это всё обернулось!.. Ах да… Софья Ивановна…
— Софья Семеновна, — поправил Раскольников. — Софья Семеновна, это приятель
мой, Разумихин, и человек он хороший…
— Если вам теперь надо идти… — начала было Соня, совсем и не посмотрев на
Разумихина, а от этого еще более сконфузившись.
— И пойдемте! — решил Раскольников, — я к вам зайду сегодня же, Софья Семеновна,
скажите мне только, где вы живете?
Он не то что сбивался, а так, как будто торопился и избегал ее взглядов. Соня дала свой
адрес и при этом покраснела. Все вместе вышли.
— Не запираешь разве? — спросил Разумихин, сходя по лестнице вслед за ними.
— Никогда!.. Впрочем, вот уж два года хочу всё замок купить, — прибавил он
небрежно. — Счастливые ведь люди, которым запирать нечего? — обратился он, смеясь, к
Соне.
На улице стали в воротах.
— Вам направо, Софья Семеновна? Кстати: как вы меня отыскали? — спросил он, как
будто желая сказать ей что-то совсем другое. Ему всё хотелось смотреть в ее тихие, ясные
глаза, и как-то это всё не так удавалось…
— Да ведь вы Полечке вчера адрес сказали.
— Поля? Ах да… Полечка! Это… маленькая… это ваша сестра? Так я ей адрес дал?
— Да разве вы забыли?
— Нет… помню…
— А я об вас еще от покойника тогда же слышала… Только не знала тогда еще вашей
фамилии, да и он сам не знал… А теперь пришла… и как узнала вчера вашу фамилию… то и
спросила сегодня: тут господин Раскольников где живет?.. И не знала, что вы тоже от
жильцов живете… Прощайте-с… Я Катерине Ивановне…
Она ужасно рада была, что наконец ушла; пошла потупясь, торопясь, чтобы поскорей
как-нибудь уйти у них из виду, чтобы пройти как-нибудь поскорей эти двадцать шагов до
поворота направо в улицу и остаться наконец одной, и там, идя, спеша, ни на кого не глядя,
ничего не замечая, думать, вспоминать, соображать каждое сказанное слово, каждое
обстоятельство. Никогда, никогда она не ощущала ничего подобного. Целый новый мир
неведомо и смутно сошел в ее душу. Она припомнила вдруг, что Раскольников сам хотел к
ней сегодня зайти, может, еще утром, может, сейчас!
— Только уж не сегодня, пожалуйста, не сегодня! — бормотала она с замиранием
сердца, точно кого-то упрашивая, как ребенок в испуге. — Господи! Ко мне… в эту
комнату… он увидит… о господи!
И, уж конечно, она не могла заметить в эту минуту одного незнакомого ей господина,
прилежно следившего за ней и провожавшего ее по пятам. Он провожал ее с самого выхода
из ворот. В ту минуту, когда все трое, Разумихин, Раскольников и она, остановились на два
слова на тротуаре, этот прохожий, обходя их, вдруг как бы вздрогнул, нечаянно на лету
поймав слова Сони: «и спросила: господин Раскольников где живет?» Он быстро, но
внимательно оглядел всех троих, в особенности же Раскольникова, к которому обращалась
Соня; потом посмотрел на дом и заметил его. Всё это сделано было в мгновение, на ходу, и
прохожий, стараясь не показать даже виду, пошел далее, убавив шагу и как бы в ожидании.
Он поджидал Соню; он видел, что они прощались и что Соня пойдет сейчас куда-то к себе.
«Так куда же к себе? Видел где-то это лицо, — думал он, припоминая лицо Сони… —
надо узнать».
Дойдя до поворота, он перешел на противоположную сторону улицы, обернулся и
увидел, что Соня уже идет вслед за ним, по той же дороге, и ничего не замечая. Дойдя до