Page 250 - Преступление и наказание

Раскольникова, — если так, то вы и сами порядочный циник. Материал, по крайней мере,
заключаете в себе огромный. Сознавать много можете, много… ну да вы и делать-то много
можете. Ну, однако ж, довольно. Искренно жалею, что с вами мало переговорил, да вы от
меня не уйдете… Вот подождите только…
Свидригайлов пошел вон из трактира. Раскольников за ним. Свидригайлов был, однако,
не очень много хмелен; в голову только на мгновение ударило, хмель же отходил с каждою
минутой. Он был чем-то очень озабочен, чем-то чрезвычайно важным, и хмурился. Какое-то
ожидание, видимо, волновало его и беспокоило. С Раскольниковым в последние минуты он
как-то вдруг изменился и с каждою минутой становился грубее и насмешливее.
Раскольников всё это приметил и был тоже в тревоге. Свидригайлов стал ему очень
подозрителен; он решился пойти за ним.
Сошли на тротуар.
— Вам направо, а мне налево или, пожалуй, наоборот, только — adieu, mon
plaisir,198до радостного свидания!
И он пошел направо к Сенной.

V
Раскольников пошел вслед за ним.
— Это что! — вскричал Свидригайлов, оборачиваясь, — я ведь, кажется, сказал…
— Это значит то, что я от вас теперь не отстану.
— Что-о-о?
Оба остановились, и оба с минуту глядели друг на друга, как бы меряясь.
— Из всех ваших полупьяных рассказов, — резко отрезал Раскольников, — я заключил
положительно , что вы не только не оставили ваших подлейших замыслов на мою сестру, но
даже более чем когда-нибудь ими заняты. Мне известно, что сегодня утром сестра моя
получила какое-то письмо. Вам всё время не сиделось на месте… Вы, положим, могли
откопать по дороге какую-нибудь жену; но это ничего не значит. Я желаю удостовериться
лично…
Раскольников вряд ли и сам мог определить, чего ему именно теперь хотелось и в чем
именно желал он удостовериться лично.
— Вот как! А хотите, я сейчас полицию кликну?
— Кличь!
Они опять постояли с минуту друг пред другом. Наконец лицо Свидригайлова
изменилось. Удостоверившись, что Раскольников не испугался угрозы, он принял вдруг
самый веселый и дружеский вид.
— Ведь этакой! Я нарочно о вашем деле с вами не заговаривал, хоть меня, разумеется,
мучит любопытство. Дело фантастическое. Отложил было до другого раза, да, право, вы
способны и мертвого раздразнить… Ну пойдемте, только заранее скажу: теперь только на
минутку домой, чтобы денег захватить; потом запираю квартиру, беру извозчика и на целый
вечер на Острова. Ну куда же вам за мной?
— Я покамест на квартиру, да и то не к вам, а к Софье Семеновне, извиниться, что на
похоронах не был.
— Это как вам угодно, но Софьи Семеновны дома нет. Она всех детей отвела к одной
даме, к одной знатной даме-старушке, к моей прежней давнишней знакомой и
распорядительнице в каких-то сиротских заведениях. Я очаровал эту даму, внеся ей деньги
за всех трех птенцов Катерины Ивановны, кроме того, и на заведения пожертвовал еще
денег; наконец, рассказал ей историю Софьи Семеновны, даже со всеми онерами, ничего не
скрывая. Эффект произвело неописанный. Вот почему Софье Семеновне и назначено было
явиться сегодня же, прямо в —ую отель, где временно, с дачи, присутствует моя барыня.
— Нужды нет, я все-таки зайду.
— Как хотите, только я-то вам не товарищ; а мне что! Вот мы сейчас и дома. Скажите,