Page 27 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

Но загадку не так легко было решить. Становой и исправник были только предтечи,
потому что не прошло и пяти минут, как к нам в ворота въехала карета. Она так быстро
мелькнула мимо меня, что, заглянув в каретное окно, я увидел одну только рыжую бороду.
Теряясь в догадках и предчувствуя что-то недоброе, я побежал к дому. В передней
прежде всего я увидел матушку. Она была бледна и с ужасом глядела на дверь, из-за которой
слышались мужские голоса. Гости застали ее врасплох, в самый разгар мигрени.
– Кто приехал, мама? – спросил я.
– Сестра! – послышался голос дяди. – Дай-ка нам с губернатором закусить чего-нибудь!
– Легко сказать: закусить! – прошептала матушка, млея от ужаса. – Что я теперь успею
приготовить? Осрамилась на старости лет!
Матушка схватила себя за голову и побежала в кухню. Внезапный приезд губернатора
поднял на ноги и ошеломил всю усадьбу. Поднялась ожесточенная резня. Зарезали штук
десять кур, пять индеек, восемь уток и впопыхах обезглавили старого гусака, родоначаль-
ника нашего гусиного стада и любимца матери. Кучера и повар словно обезумели и резали
птиц зря, не разбирая ни возраста, ни породы. Ради какого-то соуса у меня погибла пара
дорогих турманов, которые мне были так же дороги, как матушке гусак. Смерти их я долго
не прощал губернатору.
Вечером, когда губернатор и его свита, сытно пообедав, сели в свои экипажи и уехали,
я пошел в дом поглядеть на остатки пиршества. Заглянув из передней в залу, я увидел и
дядю и матушку. Дядя, заложив руки назад, нервно шагал вдоль стен и пожимал плечами.
Матушка, изнеможенная и сильно похудевшая, сидела на диване и больными глазами сле-
дила за движениями брата.
– Извини, сестра, но так нельзя… – брюзжал дядя, морща лицо. – Я представляю
тебе губернатора, а ты ему руки не подаешь! Ты его сконфузила, несчастного! Нет, это не
годится… Простота хорошая вещь, но ведь и она должна иметь пределы… клянусь богом…
И потом этот обед! Разве можно такими обедами кормить? Например, что это за мочалку
подавали на четвертое блюдо?
– Это утка под сладким соусом… – тихо ответила матушка.
– Утка… Прости, сестра, но… но у меня вот изжога! Я болен!
Дядя сделал кислое, плачущее лицо и продолжал:
– И черт принес этого губернатора! Очень мне нужен его визит! Пф… изжога! Я не
могу ни спать, ни работать… Совсем развинтился… И как это, не понимаю, вы можете жить
тут без работы… в этой скучище! Вот уж у меня и боль начинается под ложечкой!..
Дядя нахмурился и быстрее зашагал.
– Братец, – тихо спросила матушка, – а сколько стоит поехать за границу?
– По меньшей мере три тысячи… – ответил плачущим голосом дядя. – Я бы поехал, а
где их взять? У меня ни копейки! Пф… изжога!
Дядя остановился, поглядел с тоской на серое, пасмурное окно и опять зашагал.
Наступило молчание… Матушка долго глядела на икону, что-то раздумывая, потом
заплакала и сказала:
– Я, братец, дам вам три тысячи…
Дня через три величественные чемоданы были отправлены на станцию, а вслед за ними
укатил и тайный советник. Прощаясь с матушкой, он заплакал и долго не мог оторвать губ
от ее руки, когда же он сел в экипаж, лицо его осветилось детскою радостью… Сияющий,
счастливый, он уселся поудобней, сделал на прощанье плачущей матушке ручкой и вдруг
неожиданно остановил свой взгляд на мне. На лице его появилось выражение крайнего удив-
ления.
– А это что за мальчик? – спросил он.

27