Page 32 - Рассказы. Повести. Пьесы

— Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку?
— Чаво?
— Ты это свое «чаво» брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку?
— Коли б не нужна была, не отвинчивал бы, — хрипит Денис, косясь на потолок.
— Для чего же тебе понадобилась эта гайка?
— Гайка-то? Мы из гаек грузила делаем…
— Кто это — мы?
— Мы, народ… Климовские мужики, то есть.
— Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут
про грузила врать!
— Отродясь не врал, а тут вру… — бормочет Денис, мигая глазами. — Да нешто, ваше
благородие, можно без грузила? Ежели ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то
нешто он пойдет ко дну без грузила? Вру… — усмехается Денис. — Чёрт ли в нем, в
живце-то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а
которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко… В
нашей реке не живет шилишпер… Эта рыба простор любит.
— Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь?
— Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете! У нас и господа так ловят. Самый последний
мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и
без грузила пойдет ловить. Дураку закон не писан…
— Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы сделать из нее грузило?
— А то что же? Не в бабки ж играть!
— Но для грузила ты мог взять свинец, пулю… гвоздик какой-нибудь…
— Свинец на дороге не найдешь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки и не
найтить… И тяжелая, и дыра есть.
— Дураком каким прикидывается! Точно вчера родился или с неба упал. Разве ты не
понимаешь, глупая голова, к чему ведет это отвинчивание? Не догляди сторож, так ведь
поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило! Ты людей убил бы!
— Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или
злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что
убивать, но и мыслей таких в голове не было… Спаси и помилуй, царица небесная… Что
вы-с!
— А отчего, по-твоему, происходят крушения поездов? Отвинти две-три гайки, вот
тебе и крушение!
Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза.
— Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут
крушение… людей убил… Ежели б я рельсу унес или, положим, бревно поперек ейного пути
положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то… тьфу! гайка! — Да пойми же,
гайками прикрепляется рельса к шпалам!
— Это мы понимаем… Мы ведь не все отвинчиваем… оставляем… Не без ума
делаем… понимаем…
Денис зевает и крестит рот.
— В прошлом году здесь сошел поезд с рельсов, — говорит следователь. — Теперь
понятно, почему…
— Чего изволите?
— Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошел поезд с рельсов… Я
понимаю!
— На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши… Господь знал, кому
понятие давал… Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия,
хватает за шиворот и тащит… Ты рассуди, а потом и тащи! Сказано — мужик, мужицкий и
ум… Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в груди.
— Когда у тебя делали обыск, то нашли еще одну гайку… Эту в каком месте ты