Page 44 - Рассказы. Повести. Пьесы

и добрая, благодушная улыбка застыла на его лице. Казалось, что и хорошая, веселая мысль
застыла в его мозгу от жары…
— А что, Дениска, догоним нынче обозы? — спросил Кузьмичов.
Дениска поглядел на небо, приподнялся, стегнул по лошадям и потом уже ответил:
— К ночи, бог даст, догоним…
Послышался собачий лай. Штук шесть громадных степных овчарок вдруг, выскочив
точно из засады, с свирепым воющим лаем бросились навстречу бричке. Все они,
необыкновенно злые, с мохнатыми паучьими мордами и с красными от злобы глазами,
окружили бричку и, ревниво толкая друг друга, подняли хриплый рев. Они ненавидели
страстно и, кажется, готовы были изорвать в клочья и лошадей, и бричку, и людей…
Дениска, любивший дразнить и стегать, обрадовался случаю и, придав своему лицу
злорадное выражение, перегнулся и хлестнул кнутом по овчарке. Псы пуще захрипели,
лошади понесли; и Егорушка, еле державшийся на передке, глядя на глаза и зубы собак,
понимал, что, свались он, его моментально разнесут в клочья, но страха не чувствовал, а
глядел так же злорадно, как Дениска, и жалел, что у него в руках нет кнута.
Бричка поравнялась с отарой овец.
— Стой! — закричал Кузьмичов. — Держи! Тпрр…
Дениска подался всем туловищем назад и осадил гнедых. Бричка остановилась.
— Поди сюда! — крикнул Кузьмичов чебану. — Уйми собак, будь они прокляты!
Старик-чебан, оборванный и босой, в теплой шапке, с грязным мешком у бедра и с
крючком на длинной палке — совсем ветхозаветная фигура — унял собак и, снявши шапку,
подошел к бричке. Точно такая же ветхозаветная фигура стояла, не шевелясь, на другом
краю отары и равнодушно глядела на проезжих.
— Чья это отара? — спросил Кузьмичов.
— Варламовская! — громко ответил старик.
— Варламовская! — повторил чебан, стоявший на другом краю отары.
— Что, проезжал тут вчерась Варламов или нет?
— Никак нет… Приказчик ихний проезжали, это точно…
— Трогай!
Бричка покатила дальше, и чебаны со своими злыми собаками остались позади.
Егорушка нехотя глядел вперед на лиловую даль, и ему уже начинало казаться, что
мельница, машущая крыльями, приближается. Она становилась всё больше и больше, совсем
выросла, и уж можно было отчетливо разглядеть ее два крыла. Одно крыло было старое,
заплатанное, другое только недавно сделано из нового дерева и лоснилось на солнце.
Бричка ехала прямо, а мельница почему-то стала уходить влево. Ехали, ехали, а она всё
уходила влево и не исчезала из глаз.
— Славный ветряк поставил сыну Болтва! — заметил Дениска.
— А что-то хутора его не видать.
— Он туда, за балочкой.
Скоро показался и хутор Болтвы, а ветряк всё еще не уходил назад, не отставал, глядел
на Егорушку своим лоснящимся крылом и махал. Какой колдун!

II

Около полудня бричка свернула с дороги вправо, проехала немного шагом и
остановилась. Егорушка услышал тихое, очень ласковое журчанье и почувствовал, что к его
лицу прохладным бархатом прикоснулся какой-то другой воздух. Из холма, склеенного
природой из громадных, уродливых камней, сквозь трубочку из болиголова, вставленную
каким-то неведомым благодетелем, тонкой струйкой бежала вода. Она падала на землю и,
прозрачная, веселая, сверкающая на солнце и тихо ворча, точно воображая себя сильным и
бурным потоком, быстро бежала куда-то влево. Недалеко от холма маленькая речка
расползалась в лужицу; горячие лучи и раскаленная почва, жадно выпивая ее, отнимали у