Page 13 - Голова профессора Доуэля

На предстоящую демонстрацию и доклад профессора Керна в научном обществе были
приглашены светила науки. Пресса, руководимая умелой рукой, помещала предварительные
статьи, в которых превозносила научный гений профессора Керна. Журналы помещали его
портреты. Выступлению Керна с его изумительным опытом оживления мёртвых
человеческих голов придавали значение торжества национальной науки.
Весело посвистывая, профессор Керн вымыл руки, закурил сигару и самодовольно
посмотрел на стоящие перед ним головы.
— Хе-хе! На блюдо попала голова не только Иоанна, но и самой Саломеи. Недурная
будет встреча. Остаётся только открыть кран и… мёртвые оживут. Ну что же, мадемуазель?
Оживляйте. Откройте все три крана. В этом большом цилиндре содержится сжатый воздух, а
не яд, хе-хе…
Для Лоран это давно не было новостью. Но она, по бессознательной почти хитрости, не
подала и виду.
Керн нахмурился, сделался вдруг серьёзным. Подойдя вплотную к Лоран, он,
отчеканивая каждое слово, сказал:
— Но у профессора Доуэля прошу воздушного крана не открывать. У него…
повреждены голосовые связки и…
Поймав недоверчивый взгляд Лоран, он раздражённо добавил:
— Как бы то ни было… я запрещаю вам. Будьте послушны, если не хотите навлечь на
себя крупные неприятности.
И, повеселев опять, он протяжно пропел на мотив оперы «Паяцы»:
— Итак, мы начинаем!
Лоран открыла краны.
Первой стала подавать признаки жизни голова рабочего. Едва заметно дрогнули веки.
Зрачки стали прозрачны.
— Циркуляция есть. Всё идёт хорошо…
Вдруг глаза головы изменили своё направление, повернулись к свету окна. Медленно
возвращалось сознание.
— Живёт! — весело крикнул Керн. — Дайте сильнее воздушную струю.
Лоран открыла кран больше.
Воздух засвистал в горле.
— Что это?.. Где я?.. — невнятно произнесла голова.
— В больнице, друг мой, — сказал Керн.
— В больнице?.. — Голова повела глазами, опустила их вниз и увидела под собой
пустое пространство.
— А где же мои ноги? Где мои руки? Где моё тело?
— Его нет, голубчик. Оно разбито вдребезги. Только голова и уцелела, а туловище
пришлось отрезать.
— Как это отрезать? Ну нет, я не согласен. Какая же это операция? Куда я годен такой?
Одной головой куска хлеба не заработаешь. Мне руки надо. Без рук, без ног на работу никто
не возьмёт… Выйдешь из больницы… Тьфу! И выйти-то не на чём. Как же теперь? Пить-
есть надо. Больницы-то наши знаю я. Подержите маленько, да и выгоните: вылечили. Нет, я
не согласен, — твердил он.
Его выговор, широкое, загорелое, веснушчатое лицо, причёска, наивный взгляд
голубых глаз — всё обличало в нём деревенского жителя.
Нужда оторвала его от родимых полей, город растерзал молодое здоровое тело.
— Может, хоть пособие какое выйдет?.. А где тот?.. — вдруг вспомнил он, и глаза его
расширились.
— Кто?
— Да тот… что наехал на меня… Тут трамвай, тут другой, тут автомобиль, а он прямо
на меня…
— Не беспокойтесь. Он получит своё. Номер грузовика записан: четыре тысячи