Page 19 - Голова профессора Доуэля

спрашивала она Керна.
— Вы станете красивей, чем были, — успокаивал он её.
— Нет, красками здесь не поможешь, это самообман, — говорила она по уходе
профессора. — Мадемуазель Лоран, мы будем делать холодные обмывания и массаж. У глаз
и от носа к губам у меня появились новые морщинки. Я думаю, если хорошо массировать,
они уничтожатся. Одна моя подруга… Ах да, я и забыла вас спросить, нашли ли вы серого
шёлку на платье? Серый цвет очень идёт ко мне. А модные журналы принесли? Отлично!
Как жалко, что ещё нельзя делать примерки. Я не знаю, какое у меня будет тело. Хорошо,
чтобы он достал повыше ростом, с узкими бёдрами… Разверните журнал.
И она углубилась в тайны красоты женских нарядов.
Лоран не забывала о голове профессора Доуэля. Она по-прежнему ухаживала за
головой и по утрам занималась чтением, но на разговоры не оставалось времени, а Лоран
ещё о многом хотела переговорить с Доуэлем. Она всё более переутомлялась и нервничала.
Голова Брике не давала ей ни минуты покоя. Иногда Лоран прерывала чтение и принуждена
была бежать на крик Брике только для того, чтобы поправить спустившийся локон или
ответить, была ли Лоран в бельевом магазине.
— Но ведь вы же не знаете размеров вашего тела, — сдерживая раздражение, говорила
Лоран, наскоро поправляла локон на голове Брике и спешила к голове Доуэля.

Мысль о производстве смелой операции захватила Керна.
Керн усиленно работал, подготовляясь к этой сложной операции. Он надолго запирался
с головой профессора Доуэля и беседовал с ней. Без совета Доуэля Керн при всём желании
обойтись не мог. Доуэль указывал ему на целый ряд затруднений, о которых Керн не
подумал и которые могли повлиять на исход опыта, советовал проделать несколько
предварительных опытов на животных и руководил этими опытами. И, — такова была сила
интеллекта Доуэля, — он сам чрезвычайно заинтересовался предстоящим опытом. Голова
Доуэля как будто даже посвежела. Мысль его работала с необычайной ясностью.
Керн был доволен и недоволен столь широкой помощью Доуэля. Чем дальше
подвигалась работа, тем больше убеждался Керн, что без Доуэля он с нею не справился бы.
И ему оставалось тешить своё самолюбие только тем, что осуществление этого нового опыта
будет произведено им.
— Вы достойный преемник покойного профессора Доуэля, — как-то сказала ему
голова Доуэля с едва заметной иронической улыбкой. — Ах, если бы я мог принять более
активное участие в этой работе!
Это не было ни просьбой, ни намёком. Голова Доуэля слишком хорошо знала, что Керн
не захочет, не решится дать ей новое тело.
Керн нахмурился, но сделал вид, что не слыхал этого восклицания.
— Итак, опыты с животными увенчались успехом, — сказал он. — Я оперировал двух
собак. Обезглавив их, пришил голову одной к туловищу другой. Обе здравствуют, швы на
шее срастаются.
— Питание? — спросила голова.
— Пока ещё искусственное. Через рот даю только дезинфицирующий раствор с йодом.
Но скоро перейду на нормальное питание.
Через несколько дней Керн объявил:
— Собаки питаются, нормально. Перевязки сняты, и, я думаю, через день-два они
смогут бегать.
— Подождите с недельку, — посоветовала голова. — Молодые собаки делают резкие
движения головой, и швы могут разойтись. Не форсируйте. — «Успеете пожать лавры», —
хотела добавить голова, но удержалась. — И ещё одно: держите собак в разных помещениях.
Вдвоём они будут поднимать возню и могут повредить себе.
Наконец настал день, когда профессор Керн с торжественным видом ввёл в комнату
головы Доуэля собаку с чёрной головой и белым туловищем. Собака, видимо, чувствовала