Page 20 - История одного города

только что хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым
гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
— Атаманы-молодцы! — говорил Пузанов, — однако ведь мы таким манером всех
людишек перебьем, а толку не измыслим!
— Правда! — согласились опомнившиеся атманы-молодцы.
— Стой! — кричали другие, — а зачем Ивашко галдит? галдеть разве велено?
Пятый Ивашко стоял ни жив ни мертв перед раскатом, машинально кланяясь на все
стороны.
В это время к толпе подъехала на белом коне девица Штокфиш, сопровождаемая
шестью пьяными солдатами, которые вели взятую в плен беспутную Клемантинку.
Штокфиш была полная, белокурая немка, с высокою грудью, с румяными щеками и с
пухлыми, словно вишни, губами. Толпа заволновалась.
— Ишь, толстомясая! пупки-то нагуляла! — раздалось в разных местах.
Но Штокфиш, очевидно, заранее взвесила опасности своего положения и поторопилась
отразить их хладнокровием.
— Атаманы-молодцы! — гаркнула она, молодецки указывая на обезумевшую от водки
Клемантинку, — вот беспутная оная Клемантинка, которую велено, сыскав, представить!
видели?
— Видели! — шумела толпа.
— Точно видели? и признаете ее за ту самую беспутную оную Клемантинку, которую
велено, сыскав, немедленно представить?
— Видели! признаем!
— Так выкатить им три бочки пенного! — воскликнула неустрашимая немка,
обращаясь к солдатам, и, не торопясь, выехала из толпы.
— Вот она! вот она, матушка-то наша Амалия Карловна! теперь, братцы, вина у нас
будет вдоволь! — гаркнули атаманы-молодцы вслед уезжающей.
В этот день весь Глупов был пьян, а больше всех пятый Ивашко. Беспутную оную
Клемантинку посадили в клетку и вывезли на площадь; атаманы-молодцы подходили и
дразнили ее. Некоторые, более добродушные, потчевали водкой, но требовали, чтобы она за
это откинула какое-нибудь коленце.
Легкость, с которою толстомясая немка Штокфиш одержала победу над беспутною
Клемантинкой, объясняется очень просто. Клемантинка, как только уничтожила Раидку, так
сейчас же заперлась с своими солдатами и предалась изнеженности нравов. Напрасно пан
Кшепшицюльский и пан Пшекшицюльский, которых она была тайным орудием,
усовещивали, протестовали и угрожали — Клемантинка через пять минут была до того
пьяна, что ничего уж не понимала. Паны некоторое время еще подержались, но потом,
увидев бесполезность дальнейшей стойкости, отступились. И действительно, в ту же ночь
Клемантинка была поднята в бесчувственном виде с постели и выволочена в одной рубашке
на улицу.
Неустрашимый штаб-офицер (из обывателей) был в отчаянии. Из всех его ухищрений,
подвохов и переодеваний ровно ничего не выходило. Анархия царствовала в городе полная;
начальствующих не было; предводитель удрал в деревню; старший квартальный зарылся с
смотрителем училищ на пожарном дворе в солому и трепетал. Самого его, штаб-офицера,
сыскивали по городу, и за поимку назначено было награды алтын. Обыватели заволновались,
потому что всякому было лестно тот алтын прикарманить. Он уж подумывал, не лучше ли
ему самому воспользоваться деньгами, явившись к толстомясой немке с повинною, как вдруг
неожиданное обстоятельство дало делу совершенно новый оборот.
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее
было обезоружить польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми
подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и
Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали на неспособность
русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не