Page 17 - Капитанская дочка

Марья Ивановна заикнулась и покраснела.
– Мне кажется, – сказала она, – я думаю, что нравлюсь.
– Почему же вам так кажется?
– Потому что он за меня сватался.
– Сватался! Он за вас сватался? Когда же?
– В прошлом году. Месяца два до вашего приезда.
– И вы не пошли?
– Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и хорошей фамилии,
и имеет состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним
поцеловаться… Ни за что! ни за какие благополучия!
Слова Марьи Ивановны открыли мне глаза и объяснили мне многое. Я понял упорное
злоречие, которым Швабрин ее преследовал. Вероятно, замечал он нашу взаимную
склонность и старался отвлечь нас друг от друга. Слова, подавшие повод к нашей ссоре,
показались мне еще более гнусными, когда, вместо грубой и непристойной насмешки,
увидел я в них обдуманную клевету. Желание наказать дерзкого злоязычника сделалось во
мне еще сильнее, и я с нетерпением стал ожидать удобного случая.
Я дожидался недолго. На другой день, когда сидел я за элегией и грыз перо в ожидании
рифмы, Швабрин постучал под моим окошком. Я оставил перо, взял шпагу и к нему вышел.
«Зачем откладывать? – сказал мне Швабрин, – за нами не смотрят. Сойдем к реке. Там никто
нам не помешает». Мы отправились молча. Спустясь по крутой тропинке, мы остановились у
самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и
monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне несколько уроков в фехтовании,
которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника.
Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин
ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг
услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и увидел Савельича, сбегающего ко
мне по нагорной тропинке… В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже
правого плеча; я упал и лишился чувств.

Глава V
Любовь

Ах ты, девка, девка красная!
Не ходи, девка, молода замуж;
Ты спроси, девка, отца, матери,
Отца, матери, роду-племени;
Накопи, девка, ума-разума,
Ума-разума, приданова.
Песня народная

Буде лучше меня найдешь, позабудешь,
Если хуже меня найдешь, воспомянешь.
То же

Очнувшись, я несколько времени не мог опомниться и не понимал, что со мною
сделалось. Я лежал на кровати, в незнакомой горнице, и чувствовал большую слабость.
Передо мною стоял Савельич со свечкою в руках. Кто-то бережно развивал перевязи,
которыми грудь и плечо были у меня стянуты. Мало-помалу мысли мои прояснились. Я
вспомнил свой поединок и догадался, что был ранен. В эту минуту скрыпнула дверь. «Что?
Каков?» – произнес пошепту голос, от которого я затрепетал. «Все в одном положении, –
отвечал Савельич со вздохом, – все без памяти, вот уже пятые сутки». Я хотел оборотиться,
но не мог. «Где я? кто здесь?» – сказал я с усилием. Марья Ивановна подошла к моей
кровати и наклонилась ко мне. «Что? как вы себя чувствуете?» – сказала она. «Слава богу, –