Page 21 - Капитанская дочка
P. 21

мне несносна. Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие.
               Любовь моя разгоралась в  уединении и час от  часу становилась мне тягостнее. Я потерял
               охоту к чтению и словесности. Дух мой упал. Я боялся или сойти с ума, или удариться в
               распутство. Неожиданные происшествия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали
               вдруг моей душе сильное и благое потрясение.

                                                          Глава VI
                                                      Пугачевщина

                                                 Вы, молодые ребята, послушайте,
                                                 Что мы, старые старики, будем сказывати.
                                                 Песня

                     Прежде нежели приступлю к описанию странных происшествий, коим я был свидетель,
               я должен сказать несколько слов о положении, в котором находилась Оренбургская губерния
               в конце 1773 года.
                     Сия  обширная  и  богатая  губерния  обитаема  была  множеством  полудиких  народов,
               признавших еще недавно владычество российских государей. Их поминутные возмущения,
               непривычка  к  законам  и  гражданской  жизни,  легкомыслие  и  жестокость  требовали  со
               стороны правительства непрестанного надзора для удержания их в повиновении. Крепости
               выстроены были в местах, признанных удобными, и заселены по большей части казаками,
               давнишними обладателями яицких берегов. Но яицкие казаки, долженствовавшие охранять
               спокойствие и безопасность сего края, с некоторого времени были сами для правительства
               неспокойными и опасными подданными. В 1772 году произошло возмущение в их главном
               городке.  Причиною  тому  были  строгие  меры,  предпринятые  генерал-майором
               Траубенбергом,  дабы  привести  войско  к  должному  повиновению.  Следствием  было
               варварское  убиение  Траубенберга,  своевольная  перемена  в  управлении  и,  наконец,
               усмирение бунта картечью и жестокими наказаниями.
                     Это случилось несколько времени перед прибытием моим в Белогорскую крепость. Все
               было  уже  тихо  или  казалось  таковым;  начальство  слишком  легко  поверило  мнимому
               раскаянию лукавых мятежников, которые злобствовали втайне и выжидали удобного случая
               для возобновления беспорядков.
                     Обращаюсь к своему рассказу.
                     Однажды вечером (это было в начале октября 1773 года) сидел я дома один, слушая вой
               осеннего ветра и смотря в окно на тучи, бегущие мимо луны. Пришли меня звать от имени
               коменданта.  Я  тотчас  отправился.  У  коменданта  нашел  я  Швабрина,  Ивана  Игнатьича  и
               казацкого  урядника.  В  комнате  не  было  ни  Василисы  Егоровны,  ни  Марьи  Ивановны.
               Комендант со мною поздоровался с видом озабоченным. Он запер двери, всех усадил, кроме
               урядника,  который  стоял  у  дверей,  вынул  из  кармана  бумагу  и  сказал  нам:  «Господа
               офицеры,  важная  новость!  Слушайте,  что  пишет  генерал».  Тут  он  надел  очки  и  прочел
               следующее:

                                «Господину коменданту Белогорской крепости
                                капитану Миронову.
                                По секрету.
                                Сим  извещаю  вас,  что  убежавший  из-под  караула  донской  казак  и
                          раскольник 30   Емельян  Пугачев,  учиня  непростительную  дерзость  принятием  на
                          себя имени покойного императора Петра III, собрал злодейскую шайку, произвел

                 30    Раскольник   –   лицо,   не   признающее   официальной   православной   церкви.   Раскол   –
               религиозно-общественное движение в России, возникшее в середине XVII века. Суть его состояла в отделении
               от русской православной церкви части верующих, не признавших церковной реформы патриарха Никона.
   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25   26