Page 123 - Лабиринт
P. 123
недвижимое или движимое?
— А? — не поняла баба Шура.
— Имущество, говорю, какое завещаете? — закричал нотариус, думая, что, видно,
бабка глуховата. — Движимое или недвижимое?
— Деньги! — сказала, серея, бабка.
— Наличные или на книжке? — спросил, успокаиваясь, нотариус.
— На книжке, — проговорила бабка.
— Значит, так, — заговорил нотариус, записывая что-то в свои бумаги. — Завещаются
деньги в сумме…
— Девять тысяч…
— В новых? — охнул Толик.
— В новых! — гордо откликнулась бабка.
Нотариус отложил «вечное перо», подозрительно уставился на бабку.
— Вы кто? — спросил он, неожиданно оборачиваясь к маме и отцу.
С тех пор как кругляш вкатился в комнату, отец и мать стояли растерянные, бросив
свои чемоданы, и, словно интересное кино, разглядывали происходящее.
— Я дочь, — помешкав, ответила мама. — Это мой муж, а это сын.
— Ага! — обрадованно сказал нотариус и потрогал ладошкой свой верхний шар. —
Живете вместе?
— Жили, — тахо ответила мама. — Завтра уезжаем.
Нотариус вышел из-за стола, подкатился к маме. Он был, наверное, ей до плеча, не
выше, и Толик едва удержался, чтобы не рассмеяться.
— На новую квартиру? Кооператив?
— Нет, — удивилась мама, — в другой город. Почему вы решили?
Нотариус вернулся за стол, удивленно посмотрел на бабку.
— Вы дочери деньги завещаете? — спросил он ее.
Баба Шура взметнула брови домиком, грозно посмотрела на маму. Будто настал ее час.
Будто она прокурор теперь и вынесет свой приговор маме.
— Нет! — сказала бабка твердо. — Не дочери. А вот ему, — и повернула сухой палец в
сторону Толика.
Толик засмеялся. Все понял он. Снова бабка представление ломает. На один вечер и
хватило-то честности. Опять за свое. Опять за старое.
— И до совершеннолетия деньги мои не трогать! — сказала она нотариусу.
Он сморщил лоб, склонился над бумагами, но тут же откинул «вечное перо».
— Нет! — воскликнул он. — Непонятно!
И снова скатился со стула, задвигался по комнате.
— Деньги имеете, — воскликнул он, — а живете в таком помещении! — обвел он
рукой комнату. — Ведь и прекрасную квартиру в кооперативе построить можно, и мебель
новую купить.
Нотариус подошел к шкафу и вдруг уперся в него плечом. Шкаф скрипнул.
— Ну вот! — сказал он, словно что-то кому-то доказывал. — Видите! Рухлядь, розваль!
А вы деньги мальчику завещаете.
Он подкатился к столу, уселся за бумаги. Сказал строго, глядя на бабку:
— Вы извините! Я инструкцию нарушаю, переубеждая вас! Но подумайте: мальчику до
совершеннолетия еще лет шесть, а? И потом, зачем ему деньги? Вырастет, сам заработает, а
вы, извините, так и помрете в этой комнатушке.
Он снял очки, постучал дужкой по столу.
— Может, у вас конфликт? — спросил он. — Может, вы сгоряча? Так я потом зайду.
Он взглянул на бабку, на маму, на отца, на Толика. Покрутил головой и стал собирать
бумаги.
— А вы, это, — сказала бабка, — вы инструкцию-то не нарушайте. Записывайте, что
говорят.