Page 102 - Ленька Пантелеев

Германией и что на этом основании они все до последнего сдаются в плен - пленным немцам.
Немцам они, конечно, были ни на что не нужны, но, подчиняясь силе, так как у мятежников
было оружие, а пленные его не имели, - они вынуждены были разоружить перхуровцев и
посадить их под замок - в тот самый Волковский театр, в котором только что томились сами.
Конечно, советские войска, заняв город, не посчитались с этой хитроумной сделкой. Немцы
поехали на родину, а мятежники оказались в руках тех, против кого они подняли оружие.
Двадцать второго июля восемнадцатого года над древним волжским городом вновь
взвился красный флаг Советов.
Недели через две после этого, в первых числах августа Ленька с матерью опять ехали
пароходом в Ярославль. Александра Сергеевна не забыла, что у Леньки был дифтерит, что
самый опасный период болезни он провел на ногах, в холодном сыром подвале, и, хотя Ленька
ни на что не жаловался и чувствовал себя прекрасно, решила все-таки, что нужно показать его
опытному врачу.
Облаченный в потертую темно-синюю матросскую куртку, из которой он уже успел
вырасти и которая после реалистской шинели казалась ему чересчур игрушечной, детской,
Ленька стоял в толпе пассажиров на палубе волжского парохода "Коммуна" и, вытягивая шею,
смотрел туда, куда смотрели и показывали пальцами все остальные.
Он еще не забыл ослепительный сон, который приснился ему месяц назад, когда, с
трудом приподняв над скамейкой тяжелую воспаленную голову, он выглянул в окошечко
иллюминатора и в лицо ему приятно и несильно хлестнул свежий волжский ветер. Он еще
хорошо помнил этот хрустальный, сахарный город-сказку, белоснежную чистоту его башен и
колоколен, кудрявую зелень садов, плавящееся в голубом небе золото, - и не мог поверить, что
сейчас перед ним тот самый, приснившийся ему город...
Какие-то гнилые зубья торчали на высоком, уже не зеленом, а рыжевато-буром,
спаленном берегу, какие-то сахарные огрызки лежали на кучах черных потухших головешек...
И ни одной башни, ни одной колокольни, ни одной искорки золота в аквамариновом
августовском небе!..
В самом городе разрушения не так бросались в глаза. Правда, от многих кварталов
ничего не осталось, и проезд в этих районах был закрыт. Но были дома, кварталы и даже целые
улицы, не пострадавшие от обстрела. В одном из таких не слишком пострадавших переулков
Александра Сергеевна, после долгих блужданий, разыскала дом, у крыльца которого
поблескивала медная дощечка:
Докторъ
Б.Я.ОПОЧИНСКIЙ
Дътскiя болезни
Открывшая на звонок молодая женщина объявила, что доктора нет, что он уже который
день не ночует дома, - работает в госпитале на Борисоглебском шоссе.
- Что же нам делать? - сказала Александра Сергеевна, когда дверь перед ними
захлопнулась.
- Ничего... очень хорошо, - обрадовался Ленька. - Поедем обратно!..
Большого желания встречаться с доктором у него не было. Он еще не забыл острой
колючей иголки, которую всадил ему в ногу этот розовощекий весельчак. Но Александра
Сергеевна держалась другого мнения на этот счет.
- Нет, мой дорогой, - сказала она. - Ехать несолоно хлебавши обратно я не могу.
Придется идти искать госпиталь. Если не найдем Опочинского, покажем тебя кому-нибудь
другому.
...Госпиталь, куда они добирались часа полтора, помещался в старинном здании
городской больницы - на окраине города. Оставив Леньку в больничном саду и наказав ему
сидеть и ждать ее, Александра Сергеевна отправилась на розыски доктора.
Леньке никогда не приходилось самому лежать в больнице. Но бывать в больницах и
лазаретах ему случалось много раз. В Петрограде район, где они жили, почему-то изобиловал
всякими лечебными учреждениями. По соседству с их домом помещалась Александровская