Page 25 - Ленька Пантелеев

Ленька вскочил, шаркнул ногой, споткнулся о паровую машину и, увидев возле своего
носа тонкую бледную руку с розовыми миндалинами ногтей, ткнулся губами в эту хрупкую,
крепко надушенную руку и назвал себя по фамилии.
- Очень приятно, - проворковала мадам Волкова. - Вовик мне о вас говорил. Чувствуйте
себя, пожалуйста, у нас, как дома.
"Да! Ничего себе - как дома", - со вздохом подумал Ленька.
- А сейчас, пожалуйста, обедать. Вас ждут.
- Я не хочу, - забормотал Ленька. - Благодагю вас. Мне пога ехать. Я еще угоков не
выучил.
- Не спешите. Успеете. Вовик вас отвезет... А уроки можете вместе учить.
Ленька понял, что погиб, и покорно поплелся вслед за Волковым - сначала в туалетную,
мыть руки, потом - в столовую, где за большим обеденным столом уже сидело человек десять
мужчин и среди них - высокий чернобородый господин с засунутой за воротник салфеткой, в
котором Ленька почему-то сразу признал Волкова-отца. Так оно и оказалось. Волков подвел
Леньку к чернобородому и сказал:
- Папа, разреши представить тебе. Мой товарищ, о котором я тебе говорил...
- А-а! Да, да, - веселым басом проговорил Волков-отец, показывая необыкновенно
белые, ослепительные зубы и протягивая Леньке руку. Приятно... Садитесь, юноша. Милости
просим. Водку пьете?
Ленька понял, что хозяин шутит, сделал понимающую улыбку и, поклонившись гостям,
сел рядом с Волковым-сыном.
- Представь, папа, - сказал Волков-сын, к удивлению Леньки, тоже засовывая за
воротник крахмальную салфетку. - Когда мы ехали домой, нас на Пиколовом мосту какие-то
хамки забросали камнями.
- Вовик, - остановила его мать. - Откуда эти выражения?! "Хамки"!..
- Виноват, Елена Павловна, - бархатным голосом перебил ее какой-то бритый человек в
полувоенном френче, лицо которого показалось Леньке знакомым: портрет его он видел
недавно в газете. - Не те времена, голубушка, чтобы обращать внимание на этакие тонкости.
Пора называть вещи своими именами.
- И детям тоже?
- Увы, и детям тоже.
- Вовик, милый, ты не ушибся?
- Мы ускакали, - сказал Вовик.
За столом продолжался разговор, прерванный появлением мальчиков.
- Боже мой! Надвигается какой-то ужас.
- Ничего, ничего, Елена Павловна. Есть еще порох в пороховницах. Не с такими
справлялись.
- В Учредительное они не пролезут во всяком случае. Будьте уверены. Задавим.
- Скажите, это правда, что генералы Корнилов и Деникин освобождены из-под ареста?
- Истинная правда, о которой не следует говорить громко.
- Вчера в Пассаже на моих глазах опять сорвали погоны с какого-то офицера...
- Пришьет. Невелика беда. Была бы голова на плечах.
- Папа, я тебе говорил, что Лешин отец был офицером?
- Говорил, Вовочка. Помню. Приятно... В каком же чине был ваш... гм... гм... родитель?
Ленька подумал, что на такое общество меньше чем полковником не угодишь. Но
покраснел, кашлянул и сказал правду:
- Хогунжий.
Ему показалось, что гости и хозяева переглянулись насмешливо.
- Н-да. Это что же выходит - корнет или вроде этого? Значит, вы казак?
- Да, - гордо ответил Ленька. Он покосился на Волкова и увидел, что щеки того залились
румянцем.
"Это он за меня стыдится", - понял Ленька.