Page 13 - Мой генерал

Эх, мы разбойники! Разбойники! Разбойники!
Ох, мы разбойники! Разбойники! Разбойники!
Ух, мы разбойники! Разбойники! Разбойники!

Других строчек я не знал и повторял одну эту. Только междометия менял: эх, ох, ух,
ых. Песня была простая, и дедушка стал мне подтягивать. Получалось у нас весело, в лад:

Ых, мы разбойники! Разбойники! Разбойники!

– Чем это так вкусно пахнет? – наконец спросил я.
Дедушка странно всхлипнул, бросил тряпку и, поскальзываясь на мокром полу,
побежал в кухню.
Оттуда раздался грохот, дедушкин стон, я кинулся ему на помощь, и снова рот у меня
открылся. Автоматически.
Из газовой духовки тянулся легкий дымок, и на тарелке посреди кухонного стола
возвышалась пирамида поджаристых, аппетитных пирожков.
Вот так дедушка. Вот так генерал!

Дедушкино шефство

Вот ведь как выходит! Не мы над ним, а дедушка над нами шефство взял.
Утром мы теперь выходим из дома вчетвером. Мама и папа садятся в машины, а мы с
дедушкой расходимся в разные стороны. Я в школу, он – в магазин.
Время от времени я останавливаюсь и гляжу, как дед не спеша шагает по улице и как
поблескивают у него в авоське молочные бутылки.
Дед оборачивается тоже, машет мне рукой, а у меня сердце сжимается от жалости к
нему.
Нет, нет, все-таки я не согласен с этим!
Боевой генерал, пусть в отставке, и в магазин с бутылками идет! Пол моет. Пирожки
печет.
Я думал – это один раз. Я тоже один раз в третьем классе пол вымыл. На Восьмое
марта. Хотел потом все время мыть, да никак собраться больше не смог. Все дела, дела… А
вот дед – каждый день по хозяйству возится.
Мы деда не раз ругали. Но наши атаки всегда неудачными были. Дед говорил,
посмеиваясь:
– Что же мне делать прикажете? У вас тут вон какая скучища! Средний возраст
населения двадцать пять лет. Позор! Стариков не имеете! В Москве, например, их сколько!
На лавочках сидят, в домино режутся! Должен же я чем-нибудь заниматься!
Мама в отчаянии была. Пока дед на кухне курил, папе шептала:
– Что же делать теперь! Какой стыд! Генерал пол моет! Ковры вытряхивает!
– А ты забудь, что пол моет именно генерал, – посоветовал отец.
Но мама все-таки придумала. Прибиралась потихоньку утром. Вставала в полшестого и
тихонько пол мыла, посуду драила. На цыпочках ходила, чтоб нас не разбудить. Дед ее
маневр разгадал. Сказал за завтраком:
– Ольга, ты это брось!
– Чего, Антон Петрович? – прикинулась мама.
– Я тебе покажу, «Антон Петрович»! – сказал грозно дедушка. И после маминой
приборки все равно пол сам вымыл.
В тот день, когда он пирожки второй раз испек, мама едва не заплакала.
– Антон Петрович! – воскликнула отчаянно. – Ну что вы делаете? Вы же меня в
ужасное положение ставите!
Дед к ней, шаркая тапками, подошел. В руке самый румяный пирожок. Откусить