Page 8 - Мой генерал

От слова «сочинять».

Потрясающее известие

В общем, дед слал нам бодрые письма, и папа с мамой отвечали ему тем же.
Рапортовали, как мы живем, как строим электростанцию, как у нас хорошо и весело. А я
должен честно сказать, что незаметно для себя перестал верить, будто дед когда-нибудь к
нам приедет. И, хуже того, перестал верить, что дед вообще у меня есть.
И вот, как сейчас помню, пришел я от Анны Робертовны, с французского языка. Она
меня еще изъясняться по-французски приучала, как могу. «Вдруг, – говорит, – к нам в
поселок французы приедут, делегация какая-нибудь. Или, допустим, ты во Франции
окажешься. И тебе надо про себя рассказать. Давай, мол!»
Я пыхтел, изъяснялся: «Ж'абит дан Сибир». Дескать, я живу в Сибири. «Мон пэр
инженер». «Мой отец – инженер». И так далее. Я еще спросил тогда Анну Робертовну, как
по-французски – дедушка. «Гран-пэр», – сказала она. Большой отец, значит, в буквальном
переводе. Забавно. Я засмеялся.
– Говорят, у тебя дедушка – генерал? – спросила Анна Робертовна.
– Ага, – ответил я.
– Такого слова – «ага» – в русском языке нет, – наставительно сказала Анна
Робертовна. – «Ага» – это по-татарски «барин, хозяин». Никогда не говори так – «ага», если
хочешь быть по-настоящему воспитанным человеком. Отвечай: уй! Пардон, отвечай: да!
Ну, эта Анна Робертовна! Мама говорила, она в каком-то забавном институте до
революции училась. Благородных девиц, что ли? И что за институт – смехота! Вот и меня
благородным все норовит выучить. Но спорить я не стал.
– Уй, – ответил ей, – мой дедушка – генерал.
– Во французской армии, – затуманив глаза, сказала Анна Робертовна, – если офицер
обращается к младшему по чину, то тот откликается по специальной форме. Не «да» или
«есть», а – «мой лейтенант!», «мой капитан!», «мой генерал!».
Анна Робертовна мечтала о чем-то, а я молчал, думая, как это сказать по-французски
«мой генерал». Мон – мой, это я знал, а вот как будет генерал?
– Мон женераль! – сказала тогда задумчиво Анна Робертовна. – Мон женераль! Ах, как
звучит!
Ну вот, я пришел домой в тот день, разогрел на плите суп, поел холодных котлет, как
вдруг загремел звонок. Долго, протяжно. Я разозлился, думал, опять Кешка. Забыл задание в
дневник записать, а теперь трезвонит как сумасшедший – это с ним часто случается.
Закричал ему еще из кухни:
– Тихо! А то как дам!
Открыл дверь, а на пороге отец. Никогда я его таким не видел. Шарф из пальто
выбился, шапка на самой макушке, того гляди, свалится, глаза сияют, дышит тяжело –
мчался, наверное, по лестнице: ясное дело, не про бетон сейчас он думает. Но про что?
– Где мама? – крикнул отец.
Я плечами пожал. Странный вопрос! На работе.
Отец меня боком двинул, по комнате в грязных сапогах пробежал, прямо по ковру – вот
от мамы достанется! – и за телефон схватился.
– Станция! – закричал. – Станция! Соедините с районом!
Потом на меня взглянул, словно только увидел, и закричал, будто в пятый раз мне
команду подает, а я не слышу:
– Собирайся! Живо! Дед летит! Только что звонил!

Мама за рулем

Мама сидит за рулем, крутит баранку, хватается за рычаг, которым переключают