Page 64 - Не стреляйте в белых лебедей

испуганно, а свободно, раскованно, и Егор чуть не охнул от вдруг охватившего его
непонятного восторга. И опять пожалел о том, что нельзя, невозможно, немыслимо
сохранить для людей и этот миг, донеся его до них в своих заскорузлых ладонях.
А потом он опомнился и, подхватив чайник, нырнул в кусты и прибежал к костру
раньше Нонны Юрьевны совсем с другой стороны. Потом они завтракали, разбирали
палатку, укладывали пожитки, а Егор все время видел тихую речку и белую гибкую фигуру,
отраженную в ясной воде. И вздыхал почему-то.
К обеду вышли на берег Черного озера. Оно и впрямь было черным: глухое, затаенное,
с нависшими над застывшей водой косматыми елями.
— Вот и прибыли,-сказал Юрий Петрович, с удовольствием сбросив рюкзак. —
Располагайтесь, а мы с Колей насчет рыбки побеспокоимся.
Он достал складной спиннинг, коробочку с блеснами и пошел к воде. Колька забегал
сбоку, во все глаза глядя на непонятную металлическую удочку.
— На червя, дядя Юра?
— На блесну. Щучку или окуня.
— Ну! — усомнился Колька. — Баловство это, поди?
— Может, и баловство. Отойди-ка, Николай Егорыч.
На пятом забросе леска резко натянулась, и двухки лограммовая щука свечой взмыла
вверх.
— Клюнула!-заорал Колька. — Тятька! Нонна Юрьевна! Щуку тащим!
— Погоди кричать, еще не вытащили.
Берег был низким, болотистым, заросшим осокой, и Юрий Петрович легко выволок
серозеленую щуку с широко разинутой черной пастью. Белое брюхо проехалось по осоке,
Юрий Петрович прижал щуку носком сапога, вырвал из зева блесну и отбросил рыбу
подальше от берега.
— Вот и обед.
— А мне…— Колька даже слюной подавился от полнения. — Попробовать, а?
— Учись,-сказал Юрий Петрович.
Он показал мальчику, как забрасывать спиннинг, и, поддев щуку сучком, пошел к
костру. А Колька остался на берегу. Забросы пока не получались, блесна летела куда ей
вздумается, но Колька старался.
— Поди, денег стоит, — озабоченно сказал Егор. — Сломает еще.
— Починим, — улыбнулся Юрий Петрович, и Нонна Юрьевна тотчас же улыбнулась
ему.
Колька стегал Черное озеро до вечера. Вернулся хмурым, но с открытием:
— За мыском кострище чье-то. Банок много пустых. И бутылок.
Все пошли смотреть. Высокий берег был вытоптан и частично выжжен, и свежие пни
метили его, как оспины.
— Туристы, — вздохнул Юрий Петрович.-Вот тебе и заповедный лес. Ай да товарищ
Бурьянов!
— Может, не знал он об этом, — тихо сказал Егор. Туристы умудрились вывернуть из
земли и спалить межевой столб: осталась яма да черная головня.
— Хорошо гуляли!-злился Юрий Петрович. — Столб придется новый поставить, Егор
Савельич. Займитесь этим, пока мы вокруг озера обойдем: поглядим, нет ли где еще такого
же веселья.
— Сделаем, — сказал Егор. — Гуляйте, не беспокоитесь.
Вечером допоздна засиделись у костра. Утомленный спиннингом, Колька сладко сопел
в палатке. Нонну Юрьевну упоенно жрали комары, но она терпела, хотя никакого
интересного разговора так и не возникло. Глядели в огонь, перебрасываясь словами, но всем
троим было хорошо и спокойно.
— Черное озеро, — вздохнула Нонна Юрьевна. — Слишком мрачно для такой красоты.
— Теперь Черное, — сказал Юрий Петрович. — Теперь Черное, а в старину — я