Page 13 - Остров погибших кораблей

– Обвяжитесь веревкой! – крикнул ему Гатлинг.
Симпкинс кое-как обвязался, закрутил узел и стал подниматься на палубу.
Стоя перед Гатлингом, Симпкинс был так взволнован, что только беспрерывно
повторял: – Гатлинг!.. Гатлинг!.. Гатлинг!.. – и протягивал ему руку.
Гатлинг поморщился, но, посмотрев на искреннюю животную радость в глазах
спасенного, добродушно улыбнулся и крепко пожал мокрую руку.
– Не могу вам выразить, Гатлинг...
– Стойте, – вдруг насторожился Гатлинг, быстро вырывая свою руку, – смотрите, на
нашем пароходе дым из трубы. Мисс Кингман зовет нас. Там что-то случилось. Бежим!

II. ОБИТАТЕЛИ ОСТРОВКА

Оставшись одна, мисс Кингман принялась за приготовление завтрака. Она вычистила и
зажарила пойманную Гатлингом рыбу, спустилась в трюм и взяла в складах провизии
несколько апельсинов. Когда она, с корзиной в руках, поднялась на палубу, то увидела
необыкновенную картину: за их обеденным столом – вернее, на столе и стульях –
хозяйничали обезьяны. Они визжали, ссорились, бросались кексом и засовывали себе за
щеки куски сахара. При появлении мисс Кингман они насторожились и с криком отступили
к борту. Вивиана засмеялась и бросила им пару апельсинов. Это сразу установило дружеские
отношения. Не без драки покончив с парой апельсинов, шимпанзе, приседая и гримасничая,
подошли к мисс Кингман и стали смело брать плоды у нее из рук. Не было сомнения, что они
привыкли к обществу людей.
И действительно, люди не заставили себя долго ждать.
Поглощенная забавными проделками неожиданных гостей, мисс Кингман не видела,
как из-за борта парохода осторожно выглянули две головы. Убедившись, что на палубе нет
никого, кроме женщины, неизвестные быстро перелезли через борт и, закинув ружья на
плечи, стали приближаться к мисс Кингман.
Она вскрикнула от неожиданности, увидя эту пару.
Один из них – толстенький, коротенький человечек с бледным, несмотря на южное
солнце, обрюзгшим, давно не бритым лицом – сразу поражал некоторыми контрастами
костюма и всего внешнего облика. На его голове была шляпа-котелок, измятая, грязная,
просвечивавшая во многих местах. Смокинг, несмотря на дыры и заплаты, все еще сохранял
следы хорошего покроя. Но брюки имели самый жалкий вид, спускаясь бахромой ниже
колен. Стоптанные лакированные туфли и изорванный фуляровый бант на шее дополняли
наряд.
Другой – высокий, мускулистый, загорелый, с черной бородой, в широкополой
мексиканской шляпе «сомбреро», в темной рубахе, с голыми по локоть руками и в высоких
сапогах-напоминал мексиканского овцевода. Движения его были быстры и резки.
– Бонжур, мадемуазель, – приветствовал мисс Кингман толстяк, раскланиваясь самым
галантным образом. – Позвольте поздравить вас с благополучным прибытием на Остров
Погибших Кораблей.
– Благодарю вас, хотя я не назвала бы мое прибытие благополучным... Что вам угодно?
– Прежде всего позвольте представиться: Аристид Додэ. Фамилия моя Додэ, да, да.
Додэ. Я француз...
– Быть может, родственник писателю Альфонсу Додэ? – невольно спросила мисс
Кингман.
– Э-э... не то, чтобы... так... отдаленный... Хотя я имел некоторое отношение к
литературе, так сказать. Крупнейшие бумажные фабрики и... обойные на юге Франции.
– Не болтай лишнего, Тернип, – мрачно и сердито произнес его спутник.
– Как вы нетактичны, Флорес! Когда же я научу вас держаться в приличном обществе?
И прошу не называть меня Тернип. Они, изволите ли видеть, назвали меня так в шутку, по
причине моей головы, которая, как им кажется, напоминает репу... – и, сняв котелок, он