Page 16 - СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ

– Подай князю, – сказал Калугин.
– А ведь странно подумать, – сказал Гальцин, взяв стакан и отходя к окну, – что мы
здесь в осажденном городе: фортаплясы, чай со сливками, квартира такая, что я, право,
желал бы такую иметь в Петербурге.
– Да уж ежели бы еще этого не было, – сказал всем недовольный старый
подполковник, – просто было бы невыносимо это постоянное ожидание чего-то… видеть,
как каждый день бьют, бьют – и все нет конца, ежели при этом бы жить в грязи и не было бы
удобств.
– А как же наши пехотные офицеры, – сказал Калугин, – которые живут на бастионах с
солдатами, в блиндаже и едят солдатский борщ, – как им-то?
– Вот этого я не понимаю и, признаюсь, не могу верить, – сказал Гальцин, – чтобы
люди в грязном белье, во в(шах) и с неумытыми руками могли бы быть храбры. Этак,
5
знаешь, cette belle bravoure de gentilhomme , – не может быть.
– Да они и не понимают этой храбрости, – сказал Праскухин.
– Ну что ты говоришь пустяки, – сердито перебил Калугин, – уж я видел их здесь
больше тебя и всегда и везде скажу, что наши пехотные офицеры хоть, правда, во вшах и по
десять дней белья не переменяют, а это герои, удивительные люди.
В это время в комнату вошел пехотный офицер.
– Я… мне приказано… я могу ли явиться к ген… к его превосходительству от генерала
NN? – спросил он, робея и кланяясь.
Калугин встал, но, не отвечая на поклон офицера, с оскорбительной учтивостью и
натянутой официальной улыбкой спросил офицера, не угодно ли им подождать, и, не
попросив его сесть и не обращая на него больше внимания, повернулся к Гальцину и
заговорил по-французски, так что бедный офицер, оставшись посередине комнаты,
решительно не знал, что делать с своей персоной и руками без перчаток, которые висели
перед ним.
– По крайне нужному делу-с, – сказал офицер после минутного молчания.
– А! так пожалуйте, – сказал Калугин с той же оскорбительной улыбкой, надевая
шинель и провожая его к двери.
6
– Eh bien, messieurs, je crois que cela chauffera cette nuit , – сказал Калугин, выходя от
генерала.
– А? что? что? вылазка? – стали спрашивать все.
– Уж не знаю – сами увидите, – отвечал Калугин с таинственной улыбкой.
– Да ты мне скажи, – сказал барон Пест, – ведь ежели есть что-нибудь, так я должен
идти с Т. полком на первую вылазку.
– Ну, так и иди с Богом.
– И мой принципал на бастионе, стало быть, и мне надо идти, – сказал Праскухин,
надевая саблю, но никто не отвечал ему: он сам должен был знать, идти ли ему или нет.
– Ничего не будет, уж я чувствую, – сказал барон Пест, с замиранием сердца думая о
предстоящем деле, но лихо набок падевая фуражку и громкими твердыми шагами выходя из
комнаты вместе с Праскухиным и Нефердовым, которые тоже с тяжелым чувством страха
торопились к своим местам. «Прощайте, господа». – «До свиданья, господа! еще нынче
ночью увидимся», – прокричал Калугин из окошка, когда Праскухин и Пест, нагнувшись на
луки казачьих седел, должно быть, воображая себя казаками, прорысили по дороге.
– Да, немножко! – прокричал юнкер, который не разобрал, что ему говорили, и топот
казачьих лошадок скоро стих в темной улице.

5 этой прекрасной храбрости дворянина (франц.)

6 Ну, господа, нынче ночью, кажется, будет жарко (франц.)