Page 31 - СЕВАСТОПОЛЬСКИЕ РАССКАЗЫ
P. 31
счастливый в любви юнкер, и все те же вчерашние лица и вес с темп же вечными
побуждениями лжи, тщеславия и легкомыслия. Недоставало только Праскухина, Нефердова
и еще кой-кого, о которых здесь едва ли помнил и думал кто-нибудь теперь, когда тела их
еще не успели быть обмыты, убраны и зарыты в землю, и о которых через месяц точно так
же забудут отцы, матери, жены, дети, ежели они были или не забыли про них прежде.
– А я его не узнал было, старика-то, – говорит солдат на уборке тел, за плечи поднимая
перебитый в груди труп с огромной раздувшейся головой, почернелым глянцевитым лицом и
вывернутыми зрачками, – под спину берись, Морозка, а то как бы не перервался. Ишь, дух
скверный!
«Ишь, дух скверный!» – вот все, что осталось между людьми от этого человека
16
На нашем бастионе и на французской траншее выставлены белые флаги, и между ними
в цветущей долине кучками лежат без сапог, в серых и в синих одеждах, изуродованные
трупы, которые сносят рабочие и накладывают на повозки. Ужасный, тяжелый запах
мертвого тела наполняет воздух. Из Севастополя и из французского лагеря толпы народа
высыпали смотреть на это зрелище и с жадным и благосклонным любопытством стремятся
одни к другим.
Послушайте, что говорят между собой эти люди. Вот в кружке собравшихся около него
русских и французов молоденький офицер, хотя плохо, но достаточно хорошо, чтоб его
понимали, говорящий по-французски, рассматривает гвардейскую сумку.
– Э сеси пуркуа се уазо иси? – говорит он.
– Parce que c'est une giberne d'un regiment de la garde, monsieur, qui porte l'aigle imperial.
– Э ву де ла гард?
– Pardon, monsieur, du sixieme de ligne.
– Э сеси у аште? 28 – спрашивает офицер, указывая на деревянную желтую сигарочницу,
в которой француз курит папиросу.
– A Balaclave, monsieur! C'est tout simple – en bois de palme 29 .
– Жоли! – говорит офицер, руководимый в разговоре не столько собственным
произволом, сколько словами, которые он знает.
– Si vous voulez bien garder cela comme souvenir de cette rencontre, vous m'obligerez 30 . –
И учтивый француз выдувает папироску и подает офицеру сигарочницу с маленьким
поклоном. Офицер дает ему свою, и все присутствующие в группе, как французы, так и
русские, кажутся очень довольными и улыбаются.
Вот пехотный бойкий солдат, в розовой рубашке и шинели внакидку, в сопровождении
других солдат, которые, руки за спину, с веселыми, любопытными лицами, стоят за ним,
подошел к французу и попросил у него огня закурить трубку. Француз разжигает,
расковыривает трубку и высыпает огня русскому.
– Табак бун, – говорит солдат в розовой рубашке, и зрители улыбаются.
28 – Почему эта птица здесь?
– Потому что это сумка гвардейского полка; у него императорский орел.
– А вы из гвардии?
– Нет, извините, сударь, из шестого линейного.
– А это где купили? (франц.)
29 В Балаклаве. Это просто из пальмового дерева (франц.)
30 Вы меня обяжете, если оставите себе эту вещь на память о нашей встрече (франц.)