Page 112 - Ночевала тучка золотая

Тележку с веревкой он в траву отпихнул. Все, отъездились.
Но поезд продолжал стоять, и Колька опять придвинулся к ящику, сел перед ним на
корточки, сказал Сашке через дырку:
— Вот, уезжаешь. Ты ведь хотел поехать к горам… А я пока побуду здесь. Я бы поехал
вместе с тобой, но Регина Петровна с мужичками одна осталась. Не бойся, Сашка, я о тебе
буду думать.
Колька постучал кулаком по ящику, чтобы Сашке не было страшно одному.
Отходя, увидел: выскочил проводник из вагона, мимо Кольки пробежал, да
застопорился:
— Ха! Привет! — кричит. Зубы скалит. Колька пригляделся: Илья перед ним. Зверек
который.
— Ну, здравствуй, — ответил. — А ты разве не сгорел? Илья смеется:
— Ха! Я не горючий! Во как! Я раньше сообразил, что тут за каша заваривается, удрал
на дорогу. Езжу, как видишь. Куда хошь провезу.
— Не-е, — сказал Колька. — Не могу.
— А ты кто же будешь? Ты Колька или Сашка?
Колька помолчал и сказал: — Я — обои.
В это время поезд свистнул.
Илья опять крикнул: «Ха! Смотри! А то от беды лучше со мной, а?» — и побежал к
вагону. Прыгнул на лесенку.
— Лучше, — кивнул, вздохнув, Колька, Илья уже слышать его не мог. Поезд дернулся,
клацкнул буферами и поехал быстрей и быстрей в сторону невидимых отсюда гор. И Сашка
поехал. А Колька один у черной насыпи остался.

28

Колька еще посидел на рельсах.
А когда стало светать, быстро, словно где-то включили свет и желтые блики поползли
по серовато-синим стальным полоскам, Колька обогнул станцию и поднялся на горку к
белой ротонде.
Он сел на ступеньки и стал смотреть вниз. Смотрел-смотрел и заплакал. Впервые
заплакал с тех пор, как увидал на заборе Сашку. Он плакал, и слезы застилали ему
прекрасный вид на горы и на долину, открывавшийся вместе с восходящим солнцем.
А потом он устал плакать и уснул.
Ему снилось: горы, как стены, стоят, и ущелья вниз опадают. Идут они с Сашкой, он к
самому краю подошел, а не видит, не видит… И уже тихо по льду начинает вниз скользить,
катиться, а Колька его за пальто, за рукав ловит… Не может схватить! Покатился Сашка
отвесно вниз, дальше и дальше, аж сердце заболело у Кольки, что упустил он брата и теперь
он руки-ноги поломает и сам разобьется вдребезги. Далеко-далеко комочек черный
катится… Проснулся от страха Колька.
Пощупал лицо: мокро от слез. Значит, он опять плакал.
Посмотрел вниз на долину, вдруг вспомнил стихи. Никогда раньше он не вспоминал
этих стихов, да и не знал, что их помнит.

Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана,
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя,

Но остался влажный след в морщине Старого утеса.
Одиноко Он стоит, задумался глубоко,