Page 131 - Ночевала тучка золотая
P. 131
Христофоровна громко закричала:
— Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!
Все ребята закричали «ура!». Даже больной Муса слышал из своей спальни этот крик,
тоже подхватил его.
А потом зрячие ребята выступали, каждый с чем мог, а Колька стал читать стихи… Про
тучку золотую.
…Но остался влажный след в морщине Старого утеса…
Колька замолчал и посмотрел на слепых: они, вытянув шеи, напряженно слушали.
Будто боялись пропустить даже его молчание… А оно затягивалось, потому что у Кольки
перехватило дыхание и сжало горло. Он никак не мог выговорить слово «одиноко»…
Хотелось заплакать.
Он вдруг понял вот сейчас, стоя перед слепыми, что кончилась его кавказская жизнь, а
завтра, как им сказали, их повезут куда-то, где будет у них совсем другая жизнь.
Сбоку елки стоял Алхузур и тоже смотрел на Кольку. Уже стали подсказывать слова,
но он не выдержал и убежал в коридор, А слепые зааплодировали ему вслед.
Утром их подняли раньше обычного, часов в шесть. Даже Мусу заставили одеться, его
отправляли тоже. Оставались лишь слепые. Но когда всех выстроили, чтобы вести на
станцию, откуда-то появился Антон и закричал:
— Кузьменыши! Вы здесь? Вы здесь?
— Антон! — крикнул Колька и выскочил из строя. Антон нашел руку Кольки и
протянул бумажку. На ней было выколото пупурышками на языке слепых.
— Это тебе гаданье на будущее! — сказал Антон и улыбнулся, как улыбаются только
слепые: куда-то в пространство.
— Но я же не прочту, что тут написано!
— Приходи на рынок, если попадешь в наш город! — сказал Антон. — Я там буду! Я
тебе прочту! Ты хороший человек, Коля!
— Дети, на место! — крикнула Ольга Христофоровна. Это относилось, конечно, к
Кольке. — Всем идти за мной.
На улице было холодно. Мела поземка. Вокзал был пустынен. Ребят разместили в
поезде, в пустом неубранном вагоне. Никто никуда, кроме них, не ехал в этот первый день
нового года.
Колька показал Алхузуру на две самые верхние полки и сказал: «Это наши. Мы так с
Сашкой ездили».
В это время в вагон зашла Ольга Христофоровна и крикнула:
— Коля! Тебя там спрашивают!
— Кто? — недовольно буркнул Коля, не желая отходить от Алхузура.
— Выйди! И узнаешь! — сказала Ольга Христофоровна. Тяжеловатой походкой она
двинулась дальше по вагону, проверяя, все ли нормально устроились.
— Муса, тебе не холодно? — спросила она татарина.
Муса ежился, но жаловаться не хотел. Да в общем-то он радовался, что тоже куда-то
едет. Чего бы это он оставался один…
Колька вышел в тамбур и увидел у вагона Регину Петровну. Она держала в руках
свертки.
Бросилась к Кольке, но споткнулась. А он смотрел из тамбура. Смотрел, как она
торопливо поднимается по неудобным ступенькам, чуть не роняя свертки.
— Вот! — запыхавшись, произнесла она. — Это костю' мы! Ну те, которые вам с
Сашкой! — И так как Колька молчал, она просительно закончила: — Возьми! Там на новом
месте…
И положила свертки на пол рядом с Колькой. Они помолчали, глядя друг на друга.
— Я не знаю, куда вас везут… — произнесла она, глядя на Кольку. — Почему-то
держат в секрете… Ерунда какая-то. Но ты еще подумай. Может, останешься с нами? Мы с
Демьяном Иванычем обсудили, он не против взять тебя… — Она поправилась: — Тебя… и