Page 33 - В списках не значился

— Она у него в каске! — опять крикнул круглоголовый: он числился ротным
шутником.
— Значит, бей сильней! — улыбнулся замполитрук. — Бей, как хороший хозяин
грабителя бьет. Пять минут на сбор оружия. В атаку идти всем! Кто останется — дезертир…
— Тут он замолчал, заметив Плужникова. И спросил: — Какого полка, товарищ лейтенант?
— Я в списках не значусь. Вот командировочное…
— Документы потом. Полковой комиссар приказал мне лично возглавить атаку.
— Конечно, конечно! — торопливо согласился Плужников. — Я — в вашем полном
распоряжении…
— Возьмите на себя окна, — подумав, сказал замполитрук. — Десять человек — в
распоряжение лейтенанта!
Из толпы вразнобой вышли десятеро: оба пограничника, хмурый приписник, ротный
острослов, сержант с забинтованной головой, молоденький боец в трусах и майке с
расцарапанной щекой, еще кто-то, кого Плужников не успел приметить. Они молча стояли
перед ним, ожидая указаний или распоряжений, а он не знал, что им сказать. Старший
пограничник держал на плече «дегтярь», будто дубину: ствол еще не остыл, и пограничник
все время перебирал по нему пальцами, словно играл на дудке. Сержант курил цигарку, а
приписник, жадно поглядывая, шептал:
— Оставь маленько, товарищ сержант. Разок, а?
— Значит, окна, — сказал Плужников. — Там стекла?
— Стекла все повылетали, — сказал сержант и дал приписнику окурок. — Тебя как
зовут-то?
— Фамилия — Прижнюк, — сказал тот, жадно затягиваясь.
— Эх, гранатку бы! — вздохнул смуглый пограничник.
— Да, вооружиться всем, — спохватился Плужников. — Ну, кто что найдет. Только
быстро.
Солдаты разошлись, остались только пограничники, потому что у старшего был
«дегтярь», а младший уже раздобыл где-то старый кавалерийский клинок.
— Не думал не гадал, — усмехнулся старший. — Меня сегодня Ленка ждет. В семь
вечера, представляешь?
— Никуда Ленка не денется, — сказал второй. — Еще нацелуешься.
— Вопрос когда…
Постепенно подходили бойцы, вооруженные кто саперной лопаткой, а кто и
выломанным из ограды железным прутом. Винтовка, которая досталась Плужникову после
убитого, тоже была без штыка, но он вспомнил о пистолете и отдал винтовку бойцу с
расцарапанной щекой.
— Не надо, — сказал боец и показал саперную лопатку. — Я ее на камне наточил,
может, автомат добуду.
— Без штанов, а тоже — автомат, — сказал старший пограничник. — Голову сбереги, и
то ладно.
Винтовку взял Прижнюк. Повертел ее в руках, как дубину, проворчал:
— Годится.
— Как окна поделим? — спросил пограничник с пулеметом. — Мое первое или ваше?
— Первое — мое, — торопливо сказал Плужников, потому что внутренне был убежден,
что первое — число счастливое. — Мое первое…
— Готовы? — крикнул замполитрук. — Как только наши откроют огонь, я дам
команду.
Прошло еще несколько томительных, как часы, минут. Плужников стоял за углом
горящего здания, покашливая от дыма. Ладони потели, он то и дело перекладывал пистолет
из руки в руку и вытирал их о гимнастерку. За плечом жарко и нетерпеливо дышал
пограничник с пулеметом.
— Ну, чего тянут?