Page 15 - Завтра была война...

капризничал:
— Мам. я не хочу с маслом. Мам, я хочу с сахаром. И тут вошла Роза. Взъерошенная,
невыспавшаяся, в детском халатике, из которого давно уже торчали обе коленки, локти и
клочок живота. Она была всего на три года старше Артема, училась в строительном
техникуме, носила челку и туфли на высоком каблуке, и Артем был чуточку влюблен в
жгучее сочетание черных волос, красных губ и белых улыбок. А тут никаких улыбок не
было, а была какая-то невыспавшаяся косматость.
— Роза, где ты была ночью? — тихо спросила мама. Роза выразительно повела
насильно втиснутым в старенький халатик плечом.
— Роза, здесь мальчик, а то бы я спросила не так, — опять сказала мама и вздохнула.-
Тебя один раз нахлестал по щекам отец, и тебе это, кажется, не понравилось.
— Оставьте вы меня! — вдруг выкрикнула Роза. — Хватит, хватит и хватит!
Мама спокойно и внимательно посмотрела на нее, долила чайник, поставила на примус
и еще раз посмотрела. Потом заговорила:
— Я сажала тебя на горшочек и чинила твои чулочки. Неужели же сейчас мне нельзя
сказать всей правды?
— А мне надоело, вот и все! — громко, но все же потише, чем прежде, заявила Роза. —
Я люблю парня, и он меня любит, и мы распишемся. И если надо уйти из дома, то я уйду из
дома, но мы все равно распишемся, вот и все.
Так Артем узнал о любви, из-за которой бегут из родного дома. И любовь эта была не в
бальном наряде, а в стареньком халатике, выпирала из него бедрами, плечами, грудью, и
халатик трещал по всем швам. А в том, что это любовь, у Артема не было никаких сомнений,
поскольку уйти из дома от сурового, но такого справедливого отца и от мамы, добрее и
мудрее которой вообще не могло быть, уйти из этого дома можно было только из-за
безумной любви. И гордился, что любовь эта нашла Розу, к немного беспокоился, что его-то
она как раз обойдет стороной.
Отец категорически запретил упоминать имя дочери в своем доме. Он был суров и
никогда не изменял даже нечаянно сорвавшемуся слову. Все молчаливо согласились с
изгнанием блудной дочери, но через неделю, когда взрослые ушли на работу, мама сказала,
старательно пряча глаза:
— Мальчик мой, тебе придется обмануть своего отца.
— Как обмануть? — от удивления Артем перестал жевать.
— Это большой грех, но я возьму его на свою душу,-вздохнула мама. — Завтра Розочка
празднует свою свадьбу с Петром, и ей будет очень горько, если рядом не окажется никого
из родных. Может быть, ты сходишь к ней на полчасика, а дома скажем, что ты смотришь
какое-нибудь кино.
— А какое? — спросил Артем.
Мама пожала плечами. Она была в кино два раза до замужества и знала только Веру
Холодную.
— «Остров сокровищ»! — объявил Артем. — Я его уже смотрел и могу рассказать,
если Матвей спросит.
Матвей был ненамного старше Артема и снисходил до расспросов. Старший, Яков, до
этого не унижался и звал Артема Шпендиком.
— Шпендик, тащи молоток! Не видишь, в кухонном столе гвоздь вылез, мама может
оцарапаться. И мама в таких случаях говорила:
— Не надо мне никакого богатства, а дайте мне хороших детей.
На другой день Артем надел праздничную курточку, взял цветы и отправился к Розе.
До нее было пять трамвайных остановок, но Артем сесть в трамвай не решился, опасаясь
помять букет, и всю дорогу нес его перед собой, как свечку. И поэтому опоздал: в красном
уголке общежития за разнокалиберными столами уже полно набилось чрезвычайно шумной
молодежи. Оглушенный смехом и криками, Артем затоптался у входа, пытаясь за горами
винегретов разглядеть Розу.