Page 13 - Завтра была война...

восемь лет просидела с Зиночкой за одной партой. Правда, Искра сторонилась Вики. И
потому, что Вика тоже была круглой отличницей, и потому, что немного ревновала ее к
Зиночке, и, главное, потому, что Вика держалась всегда чуть покровительственно со всеми
девочками и надменно со всеми мальчишками, точно вдовствующая королева. Только Вику
подвозила служебная машина; правда, останавливалась она не у школы, а за квартал, и
дальше Вика шла пешком, но все равно об этом знали все. Только Вика могла
продемонстрировать девочкам шелковое белье из Парижа — предмет мучительной зависти
Зиночки и горделивого презрения Искры. Только у Вики была шубка из настоящей
сибирской белки, швейцарские часы со светящимся циферблатом и вечная ручка с золотым
пером. И все это вместе определяло Вику как существо из другого мира, к которому Искра с
детства питала ироническое сожаление.
Они соперничали даже в прическах. И если Искра упорно носила две косячки за ушами,
а Зина — короткую стрижку, как большинство девочек их класса, то у Вики была самая
настоящая прическа, какую делают в парикмахерских.
И еще Вика была красивой. Не миленькой толстушкой, как Искорка, не хорошеньким
бесенком, как Зиночка, а вполне сложившейся, спокойной, уверенной в себе и своем обаянии
девушкой с большими серыми глазами. И взгляд этих глаз был необычен: он словно
проникал сквозь собеседника в какую-то видимую только Вике даль, и даль эта была
прекрасна, потому что Вика всегда ей улыбалась.
У Искры и Зины были разные точки зрения на красоту. Искра признавала красоту,
запечатленную раз и навсегда на полотнах, в книгах, в музыке или в скульптуре, а от жизни
требовала лишь красоту души, подразумевая, что всякая иная красота сама по себе уже
подозрительна. Зиночка же поклонялась красоте, как таковой, завидовала этой красоте до
слез и служила ей как святыне. Красота была для нее божеством, живым и всемогущим. А
красота для Искры была лишь результатом, торжеством ума и таланта, очередным
доказательством победы воли и разума над непостоянным и слабым человеческим естеством.
И поэтому просить о чем-либо Вику Искра не могла.
— Я сама попрошу! — горячо заверяла Зина. — Вика -золотая девчонка, честное
комсомольское!
— У тебя все золотые.
— Ну хоть раз, хоть разочек доверь мне. Хоть единственный, Искорка!
— Хорошо. — милостиво согласилась Искра после некоторого колебания,-Но не
откладывать. Первое сентября-послезавтра.
— Вот спасибо! — засмеялась Зина. — Увидишь сама, как замечательно все получится.
Дай я тебя поцелую за это.
— Не можешь ты без глупостей, — со вздохом сказала Искря, подставляя тем не менее
тугую щеку подруге.-Я — к Саше, как бы он чего-нибудь от растерянности не наделал.
Первого сентября черная «эмка» притормозила за квартал до школы. Вика выпорхнула
из нее, дошла до школьных ворот и, как всегда, никого не замечая, направилась прямо к
Искре.
— Здравствуй. Кажется, ты хотела, чтобы Стамескин работал у папы на авиационном
заводе? Можешь ему передать: пусть завтра приходит в отдел кадров.
— Спасибо, Вика, — сказала Искра, изо всех сил стараясь не обращать внимания на ее
торжественную надменность.
Но настроение было испорчено, и в класс она вошла совсем не такой сияющей, какой
полчаса назад вбежала на школьный двор.

Глава вторая

Летом Артем устроился разнорабочим: копал канавы под водопровод, обмазывал
трубы, помогал слесарям. Он не чурался никакого труда, одинаково весело спешил и за