Page 147 - Этюды о ученых

кроется в следующем. Нормальный взрослый человек едва ли станет размышлять о
проблемах пространства – времени. Он полагает, что разобрался в этом ещё в детстве. Я же,
напротив, развивался интеллектуально так медленно, что, только став взрослым, начал
раздумывать о пространстве и времени. Понятно, что я вникал в эти проблемы глубже, чем
люди, нормально развивавшиеся в детстве».
Его считали тупым ребёнком. Он очень поздно заговорил, был букой, чурался
сверстников. «Из вас, Эйнштейн, никогда ничего путного не выйдет», – сказал ему учитель
гимназиума в Мюнхене. Профессор физики (!) в федеральном высшем политехническом
училище в Цюрихе говорил, что у него достаточно усердия и доброй воли, но не хватает
способностей. Никто решительно не видел в нём гения, не знал о гигантской работе,
непрерывно свершающейся в его мозгу. А он не прятал её. «Что касается науки, – писал
другу 23-летний Эйнштейн, – то мне пришло в голову несколько прекрасных идей, но они
ещё требуют основательного вынашивания». Через три года родилась его юношеская работа
– частная теория относительности. Он написал её за пять недель. Много лет спустя, когда
собирали средства в фонд комитета друзей испанской свободы, Эйнштейна попросили
подарить эту рукопись бойцам за свободу. Выяснилось, что это невозможно: рукопись
затерялась в старых архивах берлинского журнала «Анналы физики». И тогда он решил
переписать её от руки, чтобы продать коллекционерам и дать деньги испанцам. В 1944 году
библиотека конгресса в Вашингтоне купила эти 30 страничек за шесть миллионов долларов.
Вряд ли нужно объяснять суть трудов Эйнштейна: есть много подробных и понятных
объяснений их. Маленький сын спросил его однажды:
– Почему ты так знаменит, папа?
– Видишь ли, – ответил он, – когда слепой жук ползёт по поверхности шара, он не
замечает, что пройденный им путь изогнут. Я же, напротив, имел счастье это заметить.
Это было так необычно, так ново (автор жизнеописания Эйнштейна Владимир Львов
точно подметил: в работе ни одной библиографической ссылки, ни одной цитаты!), что
подавляющее большинство физиков просто не в состоянии были постичь его откровения.
Вчерашние учителя в Швейцарии чувствовали неловкость. Профессор теоретической физики
Гунар объяснил, что теория кажется ему несколько странной. Профессор экспериментальной
физики Форстер сказал честно: «Прочёл, но ровно ничего не понял!» Знаменитый Конрад
Рентген признался, что все это «никак не укладывается в голове». Поль Ланжевен говорил,
что теорию относительности понимают 12 человек в мире. Знаменитый французский физик
шутил, конечно. Но если и так, среди двенадцати был Ленин. «…Остаётся несомненным, что
механика (имеется в виду механика Ньютона. – Я. Г.) была снимком с медленных реальных
движений, а новая физика есть снимок с гигантски быстрых реальных движений…» –
записал Владимир Ильич в 1908 году. Ленин назвал Эйнштейна «великим преобразователем
естествознания».
А великому преобразователю было только 36 лет, когда он опубликовал общую теорию
относительности, когда завершилась работа над системой мира Альберта Эйнштейна.
Знакомясь с ним, великий остроумец Бернард Шоу сказал:
– Вас восемь человек, только восемь!
Эйнштейн не понял, смутился. Шоу объяснил: Пифагор, Птолемей, Аристотель,
Коперник, Галилей, Кеплер, Ньютон, Эйнштейн. Понимал ли сам Эйнштейн масштаб
сделанного им? Думаю, что понимал, иначе бы он не написал: «Прости меня, Ньютон! Ты
нашёл единственно возможный для твоего времени путь, который был доступен человеку
величайшей мысли, каким был ты… Но сегодня мы уже знаем, что для более глубокого
постижения мировых связей мы должны заменить твои понятия другими, более удалёнными
от сферы непосредственного опыта…»
Он всю жизнь убегал от чуда. «Бегство от чуда» – это придумал сам Эйнштейн,
подразумевая под этим низведение чуда до осмысленного факта, включение его в научную
систему мироздания. Теорию относительности и все другие свои работы Эйнштейн
рассматривал как своеобразное предисловие к главному делу жизни – поискам законов, по