Page 142 - Этюды о ученых

теории, объяснялось тем, что Шампольон считал, что все фонетические иероглифы являются
знаками алфавита, между тем как существовали ещё иероглифы-слова.
Открытие Шампольона вызвало много споров в научном мире. Русские учёные были
едва ли не первыми, кто по достоинству оценил труд основателя египтологии. А. Н. Оленин,
президент Академии художеств, историк и археолог, становится пропагандистом трудов
Шампольона. Одно из писем Оленина Шампольону передал Павел Львович Шиллинг,
крупный специалист по монгольскому и китайскому языкам, который прославился, однако,
как основоположник электромагнитной телеграфии и электроминной техники. «Изъяснением
египетских иероглифов», как подтвердил он позднее на допросах, занимался вместе со
знаменитым статс-секретарём Государственного совета М. М. Сперанским и будущий
декабрист Г. С. Батеньков. Он стал автором брошюры «О египетских письменах», вышедшей
в 1824 году, где было изложено «существо открытия» Шампольона. Оценивая труд
француза, журнал «Сын Отечества» писал, что «с первого уже взгляда видна вся важность
его открытия, которое должно пополнить многие страницы в истории, остававшиеся в
пустоте». О популярности Шампольона в России говорит и тот факт, что членом Парижской
академии он стал лишь через три года после избрания его почётным членом Российской
академии наук, которое состоялось 20 декабря 1826 года. В списке почётных академиков
рядом с именем Шампольона имена крупнейших европейских учёных: французский
математик Симеон Дени Пуассон, англичане химик Хэмфри Дэви и астроном Вильям
Гершель, гениальный немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте.
Уважение и внимание к работам Шампольона в нашей стране традиционно. Уже в 1922
году по инициативе молодого тогда учёного В. В. Струве был созван Первый съезд
египтологов, на котором читались доклады, посвящённые столетию со дня открытия
Шампольона. В 1950 году вышел первый в мире перевод знаменитого «Письма к г-ну
Дасье», перевод на русский язык, а в 1972 году состоялась Всесоюзная конференция
египтологов, посвящённая 150-летию дешифровки египетских иероглифов. Оценивая вклад
Шампольона в мировую науку, крупнейший советский египтолог академик Василий
Васильевич Струве писал, что по велению его гения «взошло… солнце науки над мёртвыми
и загадочными руинами великой цивилизации».
Однако вернёмся от забронзовевшего Шампольона наших дней к живому Шампольону
середины 20-х годов прошлого века. Открытие молодого француза повергло его коллег в
сердитое смущение. Даже учитель Шампольона Де-Саси не может скрыть сначала своей
досады. Что же говорить о реакции шведа Окерблада и англичанина Юнга, ведь все они
буквально десятилетия просидели вокруг Розеттского камня, и вдруг этот мальчик –
откуда! – из провинции, из далёкого Гренобля! Нет, это невозможно представить!
Шампольон отвечает оппонентам со спокойным достоинством: «Если я ошибаюсь,
ошибка целиком моя, но, если совокупность уже установленных фактов и фактов новых
каждый день все больше подтверждает мою новую теорию, было бы справедливо признать
даже в Англии, что эти важные результаты являются плодом моих исследований».
Шампольону хочется добыть как можно больше «фактов новых». Около двух лет
путешествует он по Италии, изучая египетские коллекции в Риме, Неаполе, Флоренции,
Турине. Только в 1828 году удалось ему организовать экспедицию в страну своей детской
мечты и взрослой страсти – Египет. Он пишет брату письма, полные восторгов: «…я вот уже
полгода нахожусь в самой гуще египетских памятников и поражён тем, что читаю на них
более бегло, чем осмеливался воображать».
Через два года после возвращения из страны пирамид сорокалетнего Шампольона
поражает апоплексический удар. Он продолжает работать. Они сидели с математиком Био
над астрономическим папирусом, когда новый инсульт настиг его. Через 50 дней он умер.
Это не гипербола: он действительно отдал жизнь иероглифам. На кладбище Пер-Лашез я
положил маленький букетик на его могилу и заметил, что надгробие Фурье рядом. Того
самого Жозефа Фурье, в доме которого гениальный мальчик увидел знаки, в которых была
зашифрована его бессмертная слава.