Page 23 - Бегущая по волнам

у других, желая, должно быть, показать, как надо обходиться с гостями. Гез, приметив это,
косо посмотрел на него, но ничего не сказал.
Из всего, что было сказано за этой неловкой и мрачной трапезой, меня заинтересовали
следующие слова Синкрайта:
– Луиза пишет, что она пригласила Мари, а та, должно быть, никак не сможет
расстаться с Юлией, почему придется дать им две каюты.
Все расхохотались своим, имеющим, конечно, особое значение, мыслям.
– У нас будут дамы, – сказал, вставая из-за стола и взглядом наблюдая меня, Гез. – Вас
это не беспокоит? Я ответил, что мне все равно.
– Тем лучше, – заявил Гез.
Наверху раздался крик, но не крик драки, а крик делового замешательства, какие часто
бывают на корабле. Бутлер отправился узнать, в чем дело; за ним вскоре вышел Синкрайт.
Капитан, стоя, курил, и я воспользовался уходом помощников, чтобы передать ему деньги.
Он взял ассигнации особым надменным жестом, очень тщательно пересчитал и подчеркнуто
поклонился. В его глазах появился значительный и веселый блеск.
– Партию в шахматы? – сказал он учтиво. – Если вам угодно.
Я согласился. Мы поставили шахматный столик и сели. Фигуры были отличной
слоновой кости, хорошей художественной работы. Я выразил удивление, что вижу на
грузовом судне много красивых вещей.
Хотя Гез был наверняка пьян, пьян привычно и естественно для него, – он не выказал
своего опьянения ничем, кроме голоса, ставшего отрывистым, так как он боролся с
желудком,
– Да, – сказал Гез, – были ухлопаны деньги. Как вы, конечно, заметили, „Бегущая по
волнам“ – бригантина, но на особый лад. Она выстроена согласно личному вкусу одного…
он потом разорился. Итак, – Гез повертел королеву, – с женщинами входит шум, трепет,
крики; конечно – беспокойство. Что вы скажете о путешествии с женщинами?
– Я не составил взгляда на такое обстоятельство, – ответил я, делая ход.
– Вам это должно нравиться, – продолжал Гез, делая соответствующий ход так
рассеянно, что я увидел всю партию. – Должно, потому что вы – я говорю это без мысли
обидеть вас – появились на корабле более чем оригинально. Я угадываю дух человека.
– Надеюсь, вы пригласили женщин не для меня? Он молчал, трудясь над задачей,
которую я поставил ему ферязью и конем. Внезапно он смешал фигуры и объявил, что
проиграл партию. Так повторилось два раза; наконец я обманул его ложной надеждой и
объявил мат в семь ходов. Гез был красен от раздражения. Когда он ссыпал шахматы в ящик
стола, его руки дрожали.
– Вы сильный игрок, – объявил Гез. – Истинное наслаждение было мне играть с вами.
Теперь поговорим о деле. Мы выходим утром в Дагон, там берем груз и плывем в Гель-Гью.
Вы не были в Гель-Гью? Он лежит по курсу на Зурбаган, но в Зурбагане мы будем не раньше
как через двадцать – двадцать пять дней.
Разговор кончился, и я ушел к себе, думая, что общество капитана несколько
утомительно.
Остаток вечера я просидел за книгой, уступая время от времени нашествию мыслей,
после чего забывал, что читаю. Я заснул поздно. Эта первая ночь на судне прошла хорошо.
Изредка просыпаясь, чтобы повернуться на другой бок или поправить подушки, я чувствовал
едва заметное покачивание своего жилища и засыпал опять, думая о чужом, новом, неясном.

Глава XI

Я еще не совсем выспался, когда, пробудясь на рассвете, понял, что „Бегущая по
волнам“ больше не стоит у мола. Каюта опускалась и поднималась в медленном темпе
крутой волны. Начало звякать и скрипеть по углам; было то всегда невидимое соотношение
вещей, которому обязаны мы бываем ощущением движения. Шарахающийся плеск вдоль