Page 163 - Белый пароход

запасе оставалось метров двадцать. Другую установил таким же способом на носу. И затем снова
взял в руки весла, для того чтобы придерживать, подправлять лодку в нужном положении среди
течений и ветра. И, главное, чтобы не спутались лесы между собой.
И с тем стал ждать. По его предположениям, именно в таких местах могла обитать эта редкая
рыба. Доказательств тому не имелось, то была чистая интуиция. И, однако, он верил, что та рыба
должна появиться. Непременно, обязательно должна появиться. Без нее он не мог возвратиться
домой. Она нужна ему была не ради забавы, а ради очень важного в его жизни дела.
Рыбы через некоторое время дали о себе знать. Но то были не те. Сначала поймался жерех.
Когда Едигей его тянул, он знал, что это не золотой мекре. Не могло быть такого, чтобы с
первого раза попался золотой мекре. Слишком просто и неинтересно стало бы жить на свете.
Едигей согласен был потрудиться, подождать. Потом подцепился на крючок большой усач, одна
из лучших рыб на Арале, если не самая лучшая. И того, оглушив, он бросил на дно лодки. Во
всяком случае, на уху для больном тетки Сагын уже было больше чем достаточно. И еще попался
тран — аральский лещ. Какого черта его туда занесло? Обычно трап держится поверху. Но бог с
ним, сам виноват. И после этого наступила длительная, тягостная пауза… «Нет, я дождусь, —
сказал себе Едигей. — Хоть я и не говорил, но она знает, что я отправился за золотым мекре. И я
должен его добыть, чтобы дите в утробе не изнывало. Это ведь дите хочет, чтобы мать увидела и
подержала в руках золотого мекре. А почему оно того хочет, этого никто не знает. Мать тоже
того жаждет, а я отец, и я сделаю так, чтобы желание их утолить».
Пошаливали ийрек толкуны, крутили лодку, потому они и кривобокие, неверные, шаткие
волны. Замерзать начал Едигей от малоподвижности и все время зорко следил за катушками с
бечевой — не дернется ли, не поползет ли леса, покоящаяся на рогатине. Нет, ни на носу, ни на
корме никаких признаков. Однако Едигей не терял терпения. Он знал, он верил, что должен
прийти к нему золотой мекре. Только бы море потерпело малость — что-то уж больно крутят
ийрек толкуны. К чему бы это? Нет, шторма не должно быть так скоро. Может, к вечеру или к
ночи поднимутся штормовые волны — алабаши, пестроголовые ревуны. И тогда закипит грозный
Арал от края и до края, белой пеной покроется, и никто не посмеет тогда сунуться в море. А пока
еще можно, пока еще есть время…
Нахохлившись, замерзая и оглядываясь вокруг, ждал Едигей свою рыбу в море. «Что ж ты
медлишь, вот ей-богу, да ты не бойся, — подумал он о рыбе.Не бойся, я говорю, я ведь тебя
отпущу назад. Не бывает, говоришь, такого? А вот представь себе — бывает. Не для еды тебя я
поджидаю. Еды и рыбы всякой полно дома. И вот на дне лодки лежат три рыбины. Стал бы я из-
за еды выжидать тебя, золотой мекре! Понимаешь, первенец должен появиться у нас. А ты
приснился недавно моей жене, и с тех пор она покой потеряла, хотя и не говорит об этом, но я-то
все вижу. Я не могу объяснить, почему это так, но очень надо, чтобы она увидела тебя и
подержала в руках, и я даю слово, сразу же отпущу тебя в море. Тут дело такое, что ты особая,
редкая рыба. У тебя золотое темя и хвост, и плавники, и хребет по спине тоже золотые. И ты
войди в наше положение. Она жаждет увидеть тебя наяву, она хочет притронуться к тебе, чтобы
почувствовать в руках, какой ты на ощупь, золотой мекре. Не думай, что если ты рыба, то к нам
не имеешь отношения. Хотя ты и рыба, а она почему-то тоскует по тебе как по сестре, как по
брату, и хочется ей увидеть тебя, прежде чем родится ребенок. И дите в чреве будет довольно.
Вот такое вот дело. Выручай, друг мой, золотой мекре. Подходи. Не обижу. Слово даю. Если бы я
имел злой умысел, ты бы это почувствовал. На крючок, их два крючка, выбирай любой, я
нацепил большой кусок мяса. Немного с запахом мясо, чтобы ты учуял издали. И ты подходи и не
думай ничего плохого. Если бы я блесну подсунул тебе, тогда было бы нечестно, хотя ты скорее
пошел бы на блесну. Но ведь ты же проглотишь блесну, и как ты будешь потом жить с железом в
брюхе, когда я отпущу тебя в море? То было бы обманом. А я тебе честно предлагаю крючок.