Page 20 - Белый пароход

компанию, но в этот раз не стал и тем самым, как полагал он, и другим дал понять, что не
советует увлекаться — завтра предстоял тяжелый день, далекий путь. Беспокоило его то, что
другие, особенно Сабитжан, налегали, запивали водку шубатом. Шубат и водка хорошо
совмещаются, как пара добрых коней, хорошо идут в одной упряжке — поднимают настроение
человека. Сегодня же это было ни к чему. Но как прикажешь взрослым людям не пить? Сами
должны знать меру. Успокаивало по крайней мере то, что муж Айзады пока воздерживался от
водки, алкоголику сколько надо-то, окосел бы враз, но он пил только шубат, видимо, понимал
все-таки, что это уж слишком — валяться в дым пьяным на похоронах тестя. Однако насколько
хватит его выдержки, одному богу было ведомо.
Так сидели они в разговорах о всякой всячине, когда Эдильбай, потчуя гостей шубатом —
руки у него длиннющие, разгибаются и сгибаются наподобие ковша экскаватора, — вспомнил
вдруг, протяги-вая очередную чашку Едигею с того края стола:
— Едике, вчера ночью, когда я сменил вас на дежурстве, только вы удалились, как что-то
стряс-лось в воздухе, я аж закачался. Глянул, а то ракета с космодрома пошла в небо! Огромная!
Как дышло! Вы видели?
— Ну еще бы! Рот разинул! Вот это сила! Вся в огне полыхает и все вверх, вверх, ни конца ей,
ни края! Жутко стало. Сколько живу здесь, никогда такого не видел.
— Да и я впервые своими глазами увидел, — признался Эдильбай.
— Ну, если ты впервые, то такие, как мы, и подавно не могли увидеть,решил подшутить
Сабитжан над его ростом.
Длинный Эдильбай на это лишь усмехнулся вскользь.
— Да что я, — отмахнулся он. — Смотрю и сам себе не верю — сплошь огонь гудит в вышине!
Ну, думаю, еще кто-то двинулся в космос. Счастливого пути! И давай быстрей крутить
транзистор, я его всегда с собой беру. Сейчас, думаю, по радио передают наверняка. Обычно
сразу же передача с космодрома. И диктор на радостях как на митинге вроде выступает. Аж
мурашки по коже! Очень хотелось мне, Едике, узнать, кто это, кого лично видел я в полете. Но
так и не узнал.
— А почему? — опережая всех, подивился Сабитжан, многозначительно и важно приподнимая
брови. Он уже начал пьянеть. Распарился, раскраснелся.
— Не знаю. Ничего не сообщили. Я «Маяк» все время на волне держал, ни слова не сказали
даже…
— Не может быть! Тут что-то не так! — вызывающе усомнился Сабитжан, отхлебнув глоток
водки и запивая ее шубатом. — Каждый полет в космос — это мировое событие… Понимаешь? Это
наш престиж в науке и политике!
— Не знаю почему. И в последних известиях специально слушал, и обзор газет слушал тоже…
— Хм! — покрутил головой Сабитжан. — Будь я на месте, на службе своей, я бы, конечно,
знал! Обидно, черт возьми. А возможно, тут что-то не то?
— Кто его знает, что тут то, что не то, а только мне лично обидно, ей-богу, — чистосердечно
выкладывал Длинный Эдильбай. — Для меня он вроде свой космонавт. При мне полетел. А
может, думаю, кто из наших парней отправился. То-то будет радости. Вдруг где и встретимся,
приятно ведь было бы…
Сабитжан торопливо перебил его, возбужденный какой-то догадкой:
— А-а, я понимаю! Это запустили беспилотный корабль. Выходит, для эксперимента.
— Как это? — покосился Эдильбай.
— Ну, экспериментальный вариант. Понимаешь, это проба. Беспилотный транспорт пошел на
стыковку или на выход на орбиту, и пока неизвестно, как и что получится. Если все удачно