Page 165 - Горячий снег

Здесь все молчали. Лежа на снегу, унимая дыхание после миновавшей опасности, два
связиста в завязанных на подбородках шапках то и дело неспокойно косились на раненого
разведчика, на Зою, на пленного немца, который сидел подле Уханова, низко склонив к
ногам голову в высокой шапке, запустив руки в перчатках за борта своей подбитой мехом
шинели. Спиной к ним, опустившись на колени, Зоя бережно прикасалась к безобразно
толстым раскинутым ногам разведчика, но санитарная сумка не была расстегнута, не
передвинута с бедра — Зоя, видимо, не решалась делать второпях перевязку, она
прислушивалась к бесперебойному стуку пулемета.
Дроздовский, оправляя портупею со сбитой назад кобурой, стоял между раненым
разведчиком и немцем, в нерешительности взглядывал то на одного, то на другого; в
неживом полусвете бледное, взволнованное лицо его выражало нетерпение.
При виде Кузнецова, спустившегося на дно воронки, он шагнул к нему, спросил
требовательно:
— Где разведчик? Их должно быть двое с немцем, как я понял! Где второй?
— Кто может сказать — где! Искали вокруг воронки, но не нашли, — ответил
Кузнецов, обращаясь не к Дроздовскому, а к Уханову, который, сидя близ немца, с
углубленным старанием оттирал рукавом ватника изморозь с затвора автомата. — Думаю, к
немцам не ушел! Пополз, наверное, к нам, но сил не хватило. Или застрял на полпути. Или
дополз до окопов боевого охранения. Одно из двух.
— Надо искать! Обязательно искать! — с придыханием выговорил Дроздовский. — И
найти его, Кузнецов! Я связался по рации с капэ дивизии и доложил, что мы идем сюда. За
ними. Так вот что мне приказали: как только вынесем, не медля ни секунды доставить обоих
на капэ. Вместе с «языком». К начальнику разведки! Да, искать, Кузнецов… Во что бы то ни
стало! Пока не найдем второго, мы не имеем права уходить отсюда!
— Надо не здесь искать, а всех уводить отсюда! Пока не рассвело! Пока мы всех до
одного не оставили в этой ловушке! — перебил его Кузнецов. — Не ясно разве, от воронки
двести метров до немцев! Все и без бинокля просматривается из станицы. Как только
затихнет, всем быстро назад — к двум бронетранспортерам — и перебежками за танками —
к орудию! Здесь надо было раньше искать, а не бегать дуриком по степи! Двух
бронетранспортеров найти не могли!
— Согласен, лейтенант, — спокойно сказал Уханов, очищая рукавом затвор автомата.
Кузнецов намекал на ошибку Дроздовского, на то, что он со связистами запоздало
пришел сюда, отклонился в сторону от бронетранспортеров и, таким образом, некстати
вызван был огонь немцев, устроена никому не нужная кутерьма в тот момент, когда надо
было выносить разведчика.
Дроздовский с минуту безмолвно покусывал губы, затем произнес с непрекословной
убежденностью:
— Пока я жив, я отвечаю за батарею! Отвечаю я, Кузнецов. В том числе и за твою
жизнь…
— Вот даже как! Нет, не за меня, комбат! Как-нибудь отвечу за себя и своих сам, если
повезет!.. — несдержанно ответил Кузнецов и сразу осекся. Он не хотел продолжать
разговор в присутствии Зои и связистов, не хотел проявлять при них открытую свою
неприязнь к Дроздовскому — Прекратим на этом, комбат! — сказал он. — Говоришь,
искать?
Крупнокалиберный пулемет на окраине станицы методичным огнем прошивал, сек
пустынную степь левее воронки, и густой свист пуль не отдалялся, а будто застыл на месте,
не сдвигаясь в найденном секторе.
— Значит, комбат, хочешь, чтоб мы искали? — повторил Кузнецов.
Связисты с тревогой поворачивали к нему головы, и, оторвав от коленей костяное, в
сизых пятнах обморожения лицо, настороженно и исподлобья вникал в звуки его слов
пленный немец, и Зоя поднялась, с беспомощным вопросом в округленных бровях глядела
сплошь темными под белой шапкой глазами.