Page 73 - Петербурские повести

8
приходили всякий день целовать его руку, приговаривая: «bonjour, papa» . Супруга его, еще
женщина свежая и даже ничуть не дурная, давала ему прежде поцеловать свою руку и потом,
переворотивши ее на другую сторону, целовала его руку. Но значительное лицо,
совершенно, впрочем, довольный домашними семейными нежностями, нашел приличным
иметь для дружеских отношений приятельницу в другой части города. Эта приятельница
была ничуть не лучше и не моложе жены его; но такие уж задачи бывают на свете, и судить
об них не наше дело. Итак, значительное лицо сошел с лестницы, сел в сани и сказал кучеру:
«К Каролине Ивановне», а сам, закутавшись весьма роскошно в теплую шинель, оставался в
том приятном положении, лучше которого и не выдумаешь для русского человека, то есть
когда сам ни о чем не думаешь, а между тем мысли сами лезут в голову, одна другой
приятнее, не давая даже труда гоняться за ними и искать их. Полный удовольствия, он слегка
припоминал все веселые места проведенного вечера, все слова , заставившие хохотать
небольшой круг; многие из них он даже повторял вполголоса и нашел, что они всё так же
смешны, как и прежде, а потому немудрено, что и сам посмеивался от души. Изредка мешал
ему, однако же, порывистый ветер, который, выхватившись вдруг Бог знает откуда и нивесть
от какой причины, так и резал в лицо, подбрасывая ему туда клочки снега, хлобуча, как
парус, шинельный воротник или вдруг с неестественною силою набрасывая ему его на
голову и доставляя, таким образом, вечные хлопоты из него выкарабкиваться. Вдруг
почувствовал значительное лицо, что его ухватил кто-то весьма крепко за воротник.
Обернувшись, он заметил человека небольшого роста, в старом поношенном вицмундире, и
не без ужаса узнал в нем Акакия Акакиевича. Лицо чиновника было бледно, как снег, и
глядело совершенным мертвецом. Но ужас значительного лица превзошел все границы,
когда он увидел, что рот мертвеца покривился и, пахнувши на него страшно могилою,
произнес такие речи: «А! так вот ты наконец! наконец я тебя того, поймал за воротник!
твоей-то шинели мне и нужно! не похлопотал об моей, да еще и распек, – отдавай же теперь
свою!» Бедное значительное лицо чуть не умер. Как ни был он характерен в канцелярии и
вообще перед низшими, и хотя, взглянувши на один мужественный вид его и фигуру, всякий
говорил: «У, какой характер!», но здесь он, подобно весьма многим имеющим богатырскую
наружность, почувствовал такой страх, что не без причины даже стал опасаться насчет
какого-нибудь болезненного припадка. Он сам даже скинул поскорее с плеч шинель свою и
закричал кучеру не своим голосом: «Пошел во весь дух домой!» Кучер, услышавши голос,
который произносится обыкновенно в решительные минуты и даже сопровождается кое-чем
гораздо действительнейшим, упрятал на всякий случай голову свою в плечи, замахнулся
кнутом и помчался как стрела. Минут в шесть с небольшим значительное лицо уже был пред
подъездом своего дома. Бледный, перепуганный и без шинели, вместо того чтобы к
Каролине Ивановне, он приехал к себе, доплелся кое-как до своей комнаты и провел ночь
весьма в большом беспорядке, так что на другой день поутру за чаем дочь ему сказала
прямо: «Ты сегодня совсем бледен, папа». Но папа молчал и никому ни слова о том, что с
ним случилось, и где он был, и куда хотел ехать. Это происшествие сделало на него сильное
впечатление. Он даже гораздо реже стал говорить подчиненным: «Как вы смеете, понимаете
ли, кто перед вами?»; если же и произносил, то уж не прежде, как выслушавши сперва, в чем
дело. Но еще более замечательно то, что с этих пор совершенно прекратилось появление
чиновника-мертвеца: видно, генеральская шинель пришлась ему совершенно по плечам; по
крайней мере уже не было нигде слышно таких случаев, чтобы сдергивали с кого шинели.
Впрочем, многие деятельные и заботливые люди никак не хотели успокоиться и
поговаривали, что в дальних частях города всё еще показывался чиновник-мертвец. И точно,
один коломенский будочник видел собственными глазами, как показалось из-за одного дома
привидение; но, будучи по природе своей несколько бессилен, так что один раз
обыкновенный взрослый поросенок, кинувшись из какого-то частного дома, сшиб его с ног,

8 Добрый день, папа (франц.).